возраст? Говорят, Шекспир был моложе своей супруги на шесть лет и был вполне счастлив. А три года, как три дня. Это пустяк. Кстати женщина всегда может. Она, правда, не всегда хочет, но всегда может, а вот мужчина не всегда может, хоть и всегда хочет.
– Гм, – произнесла Валя. – Я этого не знала. А, пожалуй, это так и есть. А коли так, то мы сделаем следующее. Ты днем занимайся поиском работы, а вечером возвращайся домой. Будем считать, что эта крохотная спаленка не только моя, но и твоя.
Валя была счастлива. Она думала, что всегда будет счастлива. Однако счастье так похоже на капризный цветок: как ни поливай, как ни ухаживай, его лепестки начинают блекнуть, а потом опадать.
Как только вернулись родители, отец Вали, Алексей Григорьевич, сразу высказался негативно по поводу поведения дочери.
– Привела бомжа на мою шею. Не достаточно того, что эта старая кочерга не работает, ты получаешь копейки за свой труд, это уже два рта, а ты еще и третьего привела. Он работает где—то или шляется по улицам?
Дочь заморгала глазками, они вскоре покраснели, она опустила голову, но потом все же набралась храбрости и сказала:
– А что если у меня будет ребенок? ты не думал об этом? И потом мне уже двадцать восемь, или забыл, папульчик мой дорогой? Мы уже заявление подали в загс, это тебе не шуточки. Я хочу иметь свою семью, своих детей. А с работой… ну, как тебе сказать, он юрист, а юристов без партийного билета нигде не берут. Поговорил бы с братом, он – шишка будь здоров, мог бы устроить Володю где-нибудь или взять в свое ведомство.
– Беда мне с тобой, лучше бы ты и вовсе на свет не родилась, клуша. Вон Борька, женился, в клетушке пребывает, дите у них родилось, ему бы здесь пожить хотя бы первое время, ан нет: она бомжа привела, когда мы с матерью отсутствовали. А с братом я говорить не собираюсь, унижаться перед ним не хочу. Брат, вон нос кверху – шишка, а я всего—на всего столяр на заводе Микояна. Поэтому, живи, как знаешь. А если твой бомж так и будет шлындать по Москве в поисках работы, питайтесь отдельно, на свои кровные. Я кормить вас не собираюсь.
Вскоре Валя поняла, что прожить в городе на такую мизерную зарплату, как у нее, очень сложно, или очень трудно одному человеку, а двоим просто невозможно. И отказаться от замужества нельзя: поздно уже. Все сроки женской болезни прошли и ей, как и всякой женщине, стало ясно: она беременна. За сладкими ночами наступают горькие дни.
Володя с утра до ночи бегал по организациям в поисках работы.
– Вы член партии? – задавали ему один и тот же вопрос, не спрашивая даже, есть ли у него паспорт и прописан ли он в Москве.
– Нет, – честно признавался претендент на место.
– Тогда вы нам не подходите.
– Почему? я же окончил советский вуз. Уж лучше бы тогда требовали партийный билет при поступлении в институт.
– Мы с вами не договоримся, – отвечали ему в кадрах.
В одном из многочисленных объявлений, они висели