по артериям. Расставляем поступки по полочкам. Выше взлетают требования. Упрощается сложное. Без слов действия. Тают свечи времени. Не хуже, не лучше, гораздо ближе. Фразы с уст отходят на вторые роли. Все, как всегда, с болезнями. Лечимся строгостью, капризами. Вместе к докторам, забив на сплетни. Преодолели первую дистанцию с шероховатостями. Солнечно, зашторено, смеемся от интриг поверхностных. Удивительно, встречаются в экране типажи знакомые. Даже улыбнулся, настолько схожи искрами, желанием завладеть без остатка вниманием. Улыбка, колдовские ужимки, сказочно. Пустыня фонтанирует знаками в оазисах. Нет ревности, накормлены спокойствием. Чуть мягче, чуть строже учимся обходить острое. Каждый при деле, каждый в заботах внешних, увлекаемся. Эгоистичны? Безусловно, на метры вглубь корнями, но периодически пропалываем. Всплывает на поверхность. Твои лепестки обмана. Твой страх. Твое любопытство. Твоя привычка. Твое существо. Твоя улыбка. Как?
Так просто.
С головой на острова
Все по кругу, все банально. Встретились взглядами за тяжелыми сороковыми бокалами односолодового. Нестандартность, бракованные среди фейерверка пятницы. Выделялся, сидел один в компании, взглядом чуть отрешенным от щебечущих, отсвечивал. Зрачками кивнули, не до девичьих стеснений, придвинулись, молча столкнув стекло, обменялись каплями напитков, обоюдной тишиной. Без звуков употребляя, прищурившись поглядывали за мимолетными бабочками, вперемешку с трутнями. Вечер с ровными сторонами фигур, с искаженными красками внутри. Усталость бесконечности от Дня Сурка, все уже было, все уже неоднократно перечитано, рассказано. При желании можно повторить фразы любого ночного персонажа, еще не озвученные, переплетения. Игры в обычном узоре цикличности завершатся следующими наслаждениями. Голодные неугомонные еще, без зависти, просто фон. Но это там, в шумихе праздника. Тут тишина с напитком. Обменялись понимания шутки Эйнштейна: «Если теория относительности подтвердится, то немцы скажут, что я немец, а французы – что я гражданин мира, но если мою теорию опровергнут, французы объявят меня немцем, а немцы – евреем». Чокнулись. За пределами, пахнет ночным океаном.
Начал он. Каким бы ты сильным ни был, приходит в дверь тоска под ручку со слабостью и тянет, тянет каплями. Кому поделиться, как не тебе? Друг вечера, завтра снова в костюмы. Монетки дают исключительно возможность менять действительность, если превышают потребности удовлетворения похоти и сытости, но абсолютно сами по себе без запуска маховика мало кому приносят счастье от неподвижного обладания. Имея свойство, постепенно просачиваясь в сознание, захватывать власть над обладателем, неся разрушение личности. Абсолютное всемогущее большинство раздавлено желанием участия в значимом, творении истории, смешны в сокровенных желаниях, обычны, балуемся. Циничны до тысячного сосудика, неоднократно преступали полоску человечности, не называется цена сразу, позже, позже,