за этот горизонт событий?
Если хорошо постараемся, то можем, конечно, можем. Но тогда, боюсь, горизонт событий превратится в горизонт пошлости, а этого мы никак не можем допустить. Из такой сингулярности нам будет сложно найти выход.
Сингулярности… Как много умных слов ты говоришь. А нам важно не потерять смысл за словами! Иногда мне кажется, что умные слова существуют не для того, чтобы их говорили. Они нужны, но как-то сами по себе. Не для ума, а для умственности.
Ум и умственность – это одно и то же.
Нет, не одно и то же.
И в чем же разница, позволь узнать?
Не знаю. Ум – это ум. А умственность – это то, что появляется на месте ума, когда его нет. В общем, ум – это то, что у меня, а умственность – это то, что у тебя!
Ох, какое остроумие!
Не то что остроумственность… Ой, что такое?! Смотри, это они! Вон, лежат под деревом. Они появились! Наконец-то. Как жадно они глотают воздух, почему они такие запыхавшиеся? И какие глаза у них, какие глубокие, большие глаза! Что, что они говорят, не могу разобрать? Что-то шепчут!
Они говорят: «Ещё!»
Еще? Что значит, еще? Ой, куда, они снова пропали! Их снова нет, ты видишь? Да что же это происходит? Снова аннигилируют, какие ненасытные! А нам снова их ждать! Им что, никакого дела нет, что у нас история стоит на месте?
Им сейчас ни до чего нет дела, успокойся.
Легко говорить: «Успокойся». Мне хочется красоты, прекрасного, понимаешь, а у нас вместо красоты – ничего.
Ты просто слишком много суетишься. Посмотри на эти зеленые деревья по краю лесного озера, на розовые облака, на заходящее солнце…
Что, солнце уже садится…
…почувствуй предвечернюю прохладу, вслушайся в пение птиц, вслушайся в тишину. Две утки летят – словно две струны. Слышишь? Разве это не прекрасно?
Это прекрасно, но это всегда прекрасно. А мне хочется чего-то мимолетно прекрасного, такого как рифма или кусочек шоколадки.
Тогда посмотри на Большой взрыв. Он мимолетно прекрасен, как шоколадная рифма.
Что еще за шоколадная рифма? Ох уж мне эти оголтелые метафоры. Избавь меня от такого, пожалуйста. И почему, кстати, Большой взрыв называют Большим взрывом, кто это придумал? Не лучше ли было назвать его Большим взрывчиком, чтобы как-то соблюсти баланс – уравновесить пафос иронией? Большой взрыв – это же невыносимо напыщенно!
Постой.
Что?
Слышишь?
Да. Что это за звук и откуда он доносится?
Кажется, из-за горизонта событий. Похоже на голос Антуана.
Да, точно! Это Антуан, и он поет, а Антуанетта насвистывает мелодию. Слышишь? Как замечательно у них получается!
А вот и они сами. Снова лежат под деревом – умиротворенные и усталые.
Еще бы…
И над вечерним лесом в свете сияющих звезд разносится голос Антуана:
When I want you in my arms
When I want you and all your charms
Whenever