как постучать в окно, он поймал себя на мысли, что велосипед друга, обычно стоявший под навесом напротив дома, отсутствовал. Говорун прислушался к своему сердцу и понял, что дрожит, хотя внутренне отошел от прошлой ночи и даже успел хорошо поесть и прополоть грядку огурцов. Мама на него почти не орала, отца он не видел, и, в целом, день начался не так уж плохо… если бы не вчерашняя ночь.
Говорун постучал в окно. «Что я ему скажу?» – думал он, сомневаясь, что Трофим появится. Тревога нарастала. Из дома никто не выходил. Аркадий почесал затылок. Он не решился стучать второй раз. Двор виделся ему чахлым и неухоженным. По дороге проехала полицейская машина. За ней – еще три, и Аркадий застыл, вспоминая, когда последний раз видел в поселке такой кордон.
Дорога мимо их дворов вела к обрыву. Съезда с горы не имелось. Отсюда по обе стороны тянулись поперечные улицы, и ни одна из них не выходила на пригородную трассу. До обрыва было еще далеко, поэтому Говорун не стал бежать следом. Но интерес к такому визиту не проходит, как насморк. Аркадий проводил машины взглядом и, вовлеченный в новую историю, задрожал все телом. В этот момент его коснулись.
От испуга он вскочил на забор, который под его весом тряхнуло и накренило. Трофим поднял руки, выражая непричастность к делу, но было уже поздно: Говорун не удержал равновесия, забор покосился, слабый шов между секцией и столбом лопнул, и мальчишка полетел на тротуар. Над воротами поднялся столб пыли. Залаяли соседские собаки.
Отломанную секцию мальчишки примотали проволокой. Забор стал крепче, чем был до этого. Покосившийся столб они подперли железным прутом. Выровнять его полностью не получилось даже совместными усилиями, но, в целом, работа смотрелась хорошо.
– Надеюсь, мама ничего не заметит, – сказал Трофим по окончании. – Не люблю, когда она спрашивает много лишнего.
– Я бы не заметил. – Говорун пощупал столб. – Умеешь же ты пугать!
– Я тебя не пугал, – ответил Трофим.
– Это как посмотреть.
Они переглянулись. Трофим сморщил лоб, и Говорун согнулся под его взглядом. Груз за прошедшую ночь давил свинцом.
– Удирал ты, конечно, смело, – сказал Трофим. – Видел бы ты себя.
– Но я тебя понял. Вопросов к твоей смелости у меня нет.
Аркадий вздохнул. Даже если бы у него и нашлись оправдания, отвечать было как-то нелепо.
– Поэтому… – Трофим положил руку ему на плечо. – Бери велик. Будем тебя воспитывать.
– Что?
– Бери велик! – повторил Трофим. – Есть кое-что интересное, и мне надо тебе показать. Но для этого нам надо вернуться.
– Куда?
– Туда. – Он развернул Аркадия к дороге. – Туда, откуда ты так подло сбежал.
– На пляж?
– Да.
– А… волки?
– Днем они спят, – утешил Трофим и хлопнул его по спине. – Поэтому захода солнца ждать нельзя. Тогда нам точно конец.
– А… мама?
– Скажи ей, что скоро приедешь. Скажи, что мне нужна твоя