не любила задерживать экскурсии, тем более пересечение одной группы с другой в погребах завода было недопустимо. За это грозил штраф.
– Один из моих сотрудников, Лена, сказал мне, что в пятом тоннеле видел какой-то ящик.
– Какой еще ящик?
– Продолговатый, прямоугольный, обитый бордовым сукном…
– Гроб?
– Возможно, – продолжил он, поглядывая по сторонам. – Возможно, это был гроб. Но важно другое.
Он опустил голову, давая глазкам впиться в Елену Николаевну, как если бы это были назойливые насекомые.
– Важно то, что в начале смены ящик был, а в конце – пропал.
– И какое я имею к этому отношение?
– Самое что ни на есть прямое. – Кочкин потянул носом. – Твои экскурсии проходят по пятому тоннелю?
– Да.
– Ты видела этот ящик?
– Нет.
– Тогда как он мог появиться в ночную смену, если в дневную его никто не приносил?
– Понятия не имею, Григорий Ильич.
– Так дело не пойдет. – Он с упреком посмотрел на нее. – Если мне никто не врет…
– Вы намекаете на то, что я тайно выношу из тоннеля бутылки?
– Я этого не говорил. – Кочкин придвинулся к ней, и тошнотворный запах накинулся на Елену Николаевну, как рысь на беспомощного зайца. Женщина сделала шаг назад, но лучше себя не почувствовала.
– Сегодня я проведу инвентаризацию. Если хоть одной бутылки не досчитаемся, будем расследовать дело вместе.
– Сколько угодно, – прыснула Елена Николаевна. – Только я понятия не имею, о каком ящике вообще идет речь.
Кочкин прищурился. Крылья его носа раздулись.
– Тогда я объясню еще раз, – прогнусавил он. – В начале ночной смены один из моих сотрудников обнаружил неопознанный объект, очень похожий на гроб. Он находился примерно на середине пятого тоннеля между семнадцатым и восемнадцатым пюпитром. Ящик подпирал дверь, ведущую в технологические тоннели, куда вход строго запрещен. По словам моего подчиненного, дверь была не заперта. В середине смены ящик сдвинулся, а дверь была приоткрыта на треть. Особое ударение я делаю на слове «дверь». Ты понимаешь ход моих мыслей?
Елена Николаевна кивнула. Она знала правила. Но, в отличие от общего персонала завода, помимо правил, знала еще и историю. Гейкина поняла, что Кочкин вовсе не обвинял ее в краже бутылок. Он спрашивал о другом. О том, что ему неизвестно, зато известно ей.
– Я не диггер, Григорий Ильич, и не специалист по катакомбам. Конечно, я интересовалась запретными тоннелями, но я никогда по ним… не перемещалась.
– И все-таки, – настойчиво потянул Кочкин, – есть ли шанс вынести продукцию завода на поверхность, минуя камеры наблюдения, охрану и прочее?
– Наверное… да. Но это нужно проверить.
Кочкин почесал нос.
– Я хочу это проверить вместе с тобой.
– Нет, Григорий Ильич. – Елена Николаевна,