Повезло, как порой везет пьяному человеку (а этот перед дорогой однозначно пропустил пару кружек добротного пивка) с недалеким умом. Обе стрелы, как будто сговорившись между собой, вошли в его правое плечо со спины. Не смертельно, но очень больно. А самое главное, теперь нас может спасти только чудо. Без щита один пеший воин против одного лучника на дистанции в пять десятков шагов не устоит. Как не устоит и один пеший со щитом против двух лучников.
– Что будем делать? – задал я в пустоту отчаянный вопрос.
– Если они подойдут на пять шагов к моей телеге, то… – начал отвечать мне в закрытом чате раненый охранник.
– Да кто же тебе это позволит, горе луковое? Обойдут и расстреляют, – объяснил ему азы настоящего боя я, глянув на действия двух последних орков через щель между двумя досками опрокинутого кузова телеги. – Что они, собственно говоря, и собираются сделать.
В самом деле, оба орка осторожно спускались с пригорка, держа стрелы наготове.
– Пригнись! – я с силой прижал к земле купеческую дочку, разгадав следующий ход врагов. Купеческая дочка, героиня квеста, была, разумеется, ботом, но именно её я должен был спасти во что бы то не стало. Лишь бы только враги не сменили тактику, что неприменно должно скоро случиться.
И, в самом деле, мгновение спустя доска прямо над нами расщепилась от попадания стрелы с долотовидным наконечником, заставив меня вновь грязно выругаться. Эти стрелы, превращавшие при попадании в труху деревянные щиты, были сейчас крайне некстати. Ещё пять-шесть таких попаданий и я буду лишен всякой защиты.
– Держись, Волчище! Я – рядом, френд!
– Умка, медвежонок наш северный, вдуй им, собакам!
Коротко пропел свою боевую песню рожок, вводя орков в оцепенение, и, едва он закончил царствовать над полем битвы, уступая законное место топоту копыт, как я, ехидно написав в чат боя: «А вот и кавалерия! Вам конец, твари!», рванулся вперёд.
Какими же сволочами надо быть в жизни, чтобы даже в игре оставаться орками? Я не знаю и даже не желаю знать. Сейчас же я знал одно – моё место рядом с товарищем по клану, который вынужден по своей манере ведения боя, характерных для рыцаря, всегда извещать своих противников о его начале боя. Что полностью окупалось немыслимыми бонусами к благородству и владению древковым оружием. Вот, кстати, и он.
И правда, на гребне холма появился самый настоящий рыцарь в латах, в сверкающем шлеме с забралом, с щитом, на котором огнегривый Лев попирал лапами издыхающую Змею с человеческими глазами, и острым длинным копьём, которое было направлено в сторону застывших на мгновение лучников. Не останавливаясь, рыцарь устремился вниз, стараясь как можно скорее достичь врагов. Один из них в панике побежал, не разбирая дороги, а вот второй натянул тетиву и…
И ничего страшного не произошло! Есть лишь два верных способа остановить мчащегося рыцаря стрелами. Попасть бронебойной стрелой в забрало или столь же