и водитель, не спрашивая, куда ехать, открыл дверь.
– Я не одна, – сказала Тамила, хватаясь за ручку задней двери, и тут же подошел Борис. Деваться было некуда, но водитель все же проворчал:
– Я держу курс на Варшавское шоссе, если вам в другую сторону, прошу извинить.
– Нам по пути, – сказал Борис и вытащил двадцать долларов.
У офиса Бориса они пересели в его новенькую машину «Вольво» и направились в Черемушки.
– Борис Петрович, подожди.
– Что случилось? – спросил Борис. – Тебя отвезти домой?
– Да. Но не совсем так. – Тамила повернулась вполоборота к нему, положив свою руку на его руку, руку друга и глядя ему в глаза, продолжила: – Уж если мы друзья, то выручай, я добро никогда не забываю. Сейчас мы поедем к моему дому, ты остановишь машину за углом и подождешь, пока я не вернусь. Я соберу эти проклятые доллары в мешок, пусть они хранятся у тебя. Мало ли, какие времена могут наступить. Может, он меня выгонит совсем из дому, а у меня ни кола, ни двора, ни копейке в кошельке.
– Ты трезво рассуждаешь, – сказал Борис, – но Тимур может кинуться, а денег нет. Что тогда?
– Он ничего не помнит. И, кажется, деньги его интересуют мало. Только гостиница ему приносит шестьдесят тысяч ежемесячно и столько же рынок.
– Тамила, я тоже не знаю, куда девать свои миллионы и что с ними делать. И если с тобой что-то подобное, о чем ты говоришь, произойдет, я сам назначу тебе пожизненное обеспечение, – зачем тебе рисковать?
– Я прошу тебя, не откажи мне в этой просьбе. Я на эти деньги куплю хорошую квартиру и переведу родителей в Москву, вот я и буду обеспечена всем необходимым.
– Мне нечем возразить, и отказать я тебе не могу. Но учти, даже под пыткой ты не должна признаться, у кого ты хранишь свои деньги, вернее, деньги своего мужа.
– Не беспокойся, – сказала Тамила.
Когда они подъехали к ее дому, уже начинался рассвет. Тамила выскочила и стрелой помчалась к себе домой, а вернулась минут сорок спустя, волоча тяжелую сумку с долларами. Теперь она сама села на заднее сиденье и дрожащими руками обхватила сумку, пытаясь взгромоздить ее на колени.
Двадцать минут спустя, они поднимались в квартиру Бориса. Теперь он держал этот груз в правой руке. Дежурный на первом этаже клевал носом и даже не обратил внимание на поклажу. Он узнал Бориса и приложил пальцы к фуражке.
Квартира Бориса была пуста. Тамила навещала своих друзей очень редко. Причина этому была одна: болезнь, а потом и трагическая смерть Люды.
Борис вошел, пропустив Тамилу вперед, включил свет, а сумку забросил в угол. Он ждал, что она примется считать деньги, но она только сказала:
– Покажи, где мне преклонить голову, а остальное – завтра. Я, кажется, хочу спать, и сон у меня будет хороший.
Борис показал ей комнату, где обычно ночевала домработница Маша, а сам, после душа, лег в своей спальне. Он долго ворочался в кровати, стараясь уснуть, но сон не шел к нему: слишком поздно лег. То,