ему завтрак! Ах, мне совсем нетрудно постирать носки и рубашки вручную, даже при наличии супер-современной стиральной машины и щадящей стирки в ней! Ах, зачем нам нужен ресторан, если я сегодня, а также завтра и послезавтра приготовила потрясающий ужин! А после этого, кто-то раньше, кто-то позже, начинает негодовать по поводу того, как заел этот быт. Так что, Сандра, давай оставим всё, как есть. И не будем портить чудесный период отношений, который нам вполне по силам продлить. Ну, пойми, – мягко обратился он, устремив на молодую женщину умоляющий синий взгляд исподлобья, от которого она всегда теряла голову и зачастую способность рационально мыслить, – не радуют меня все эти якобы приятные бытовые мелочи. Неужели ты не можешь понять? Это же первый шаг к деградации отношений, символ которой майка и тапочки.
– Скажи ещё, халат и бигуди, – фыркнула Александрина, сообразив наконец, что Владимир подтрунивает над ней, стараясь безобидно рассмешить.
– И это тоже, – живо подхватил Пустовалов. – А знаешь, – резко сменил он обсуждаемую тему, – через месяц мы с тобой летим на Сицилию. Замок в горах, – принялся воодушевлённо расписывать он. – Правда, добираются туда на вертолёте или на мотоциклах, вверх по дороге. Но с багажом будет не совсем удобно. Поэтому мотоциклы оставим на потом. Только представь: шикарная вилла в средневековом стиле со всеми удобствами. Теннисный корт и площадка для сквоша. Два бассейна, один из которых нагревается солнцем. И, разумеется, необычайной красоты вид на море. Владелец замка – сицилийский герцог.
– Где ты с ним познакомился? – в очередной раз поразилась Александрина способности своего возлюбленного заводить контакты с весьма интересными людьми среди самых неожиданных слоёв общества
– На сафари, – коротко пояснил Владимир.
– Понятно. Ну, что же, буду ждать с нетерпением, – завершила беседу молодая женщина, уже радуясь, что раздражение возлюбленного не достигло апогея, и сожалея о своём выпаде в начале разговора.
– Вот и ладно, – поспешил подняться из кресла Пустовалов. – Ты просто переутомилась, – приблизившись к креслу Александрины, он потрепал пятернёй её волосы, придавая молодой женщине задорный вид. – Время после предыдущего отпуска слишком затянулось.
– Скорее всего, – поднялась следом за ним Александрина, чтобы проводить возлюбленного. – Извини меня. Просто я очень тебя люблю.
– Я тоже очень тебя люблю, – снизошёл до прощального поцелуя у двери Пустовалов.
Оставшись одна, Александрина некоторое время размышляла, перебирая разговор с Владимиром. Обретая после расставания способность рассуждать, вскоре заключила, что в отношениях с ним ощущает себя так, словно любимый мужчина намного младше неё и она отчаянно боится его потерять. Непредсказуемый Владимир представлялся ей сгустком энергии, направление деятельности которой невозможно предугадать. Подспудно Александрина осознавала, что ей