минувших дней. Хоть они по-иудейски посыпают свою голову пеплом, но не заботятся о душе умершего, поэтому не могут иметь связи с ним, ощущать пользу душе усопшего.
Это говорит о том, что и они верующие, но отрицающие, потому что им это выгодно. Просто людям на определенных этапах жизни выгодно жить без Бога и без ограничений, которые эта вера накладывает на нас. Пока у нас все хорошо, мы полны сил, счастья, а вот когда человек встает у ворот вечности, то уже смотрится мир по-другому… Вспомните, что большинство самых известных безбожников, которые всю жизнь провели в борьбе с Ним, признавали Его существование перед смертью. Все это похоже на то, как дети, которые находятся в игре, часто не замечают родителей, отмахиваются от них, не слушают. Родители мешают их увлечению на тот момент. Но когда игра кончается, то уже не отмахнешься, совсем по-другому смотришь на них. Вот и мы такие же дети. Мы не хотим слушать голоса Отца и отвергаем Его влияние на свою жизнь. Но это до поры до времени. И этому, как я сказал, есть много примеров.
Неверующий в Бога все равно верит, но старается не признаваться в этом сам себе. Расскажу о случае, которому я был свидетелем, когда учился еще в 6-м классе школы. Это было в снежном ноябре 1982 года. На 77-м году жизни умер бессменный Генеральный секретарь ЦК КПСС Л. И. Брежнев. Москва встала на скорбную вахту. По всей стране был объявлен четырехдневный траур. Хорошо помню печальные лица людей, траурные заснеженные ленты на флагах. Для нас, школьников, отменили в день похорон даже занятия в школе, наказав нам смотреть прямую трансляцию по телевизору. 15 ноября мы с утра мы с моим закадычным другом Андреем уже сидели у телевизора, пили чай с вареньем и смотрели официальное прощание с Генсеком.
В одиннадцать часов дня под звуки траурной мелодии гроб вынесли из зала, установили на орудийном лафете, после чего кортеж медленно двинулся на Красную площадь. Все это производило на меня впечатление своей организованностью, напыщенностью, но самое неожиданное, потрясшее картину мира обычного московского пионера, произошло чуть позже. Траурная процессия остановилась перед Мавзолеем, гроб с лафета перенесли на постамент. На трибуну Мавзолея поднялись руководители партии и государства. Траурный митинг открыл вновь избранный Генеральный секретарь ЦК КПСС Ю. В. Андропов. В своей речи он отметил заслуги умершего перед партией и государством, заверил собравшихся в том, что партия будет проводить в жизнь ту линию в политике, которую вырабатывал Брежнев. И вот эту речь Андропов вдруг завершил обращением к усопшему: «Спи спокойно, дорогой товарищ Леонид Ильич!» Вот это было для меня полной неожиданностью, а можно сказать, и потрясением.
«Как это – спи?» – подумал я тогда. Как будто Леонид Ильич лег вечером спать, а его соратники по партии положили его в гроб, гроб перенесли в Колонный Зал Дома Союзов, а потом, когда трудящиеся попрощались с Брежневым, понесли закапывать спящего у Кремлевской стены. Я был в совершеннейшем недоумении. Я не мог понять, почему Генсек говорит то, что совершенно