потом мне надоело.
5. Я умываюсь только по большим праздникам – на Рождество и на Пасху.
6. Никто из моих друзей не умывается.
7. Начну умываться, когда стану старым и грязным.
8. У меня нет времени на умывание.
9. Зимой вода слишком холодная, а летом слишком теплая.
10. Не хочу, чтобы на мне зарабатывали производители мыла».
Летом 1921 года святителю Луке (Войно-Ясенецкому) пришлось публично выступить в суде, защищая профессора П. П. Ситковского и его коллег от выдвинутого властями обвинения во «вредительстве». Тогда во главе ташкентского ЧК стоял латыш Петерс, решивший сделать суд показательным. Профессор С. А. Масумов вспоминает о суде следующее:
«Великолепно задуманный и отрежиссированный спектакль пошел насмарку, когда председательствующий вызвал в качестве эксперта профессора Войно-Ясенецкого:
– Скажите, поп и профессор Ясенецкий-Войно, как это вы ночью молитесь, а днем людей режете?
На самом деле святой Патриарх-исповедник Тихон, узнав о том, что профессор Войно-Ясенецкий принял священный сан, благословил ему продолжать заниматься хирургией. Отец Валентин не стал ничего объяснять Петерсу, а ответил:
– Я режу людей для их спасения, а во имя чего режете людей Вы, гражданин общественный обвинитель?
Зал встретил удачный ответ хохотом и аплодисментами. Все симпатии были теперь на стороне священника-хирурга. Ему аплодировали и рабочие, и врачи. Следующий вопрос по расчетам Петерса должен был изменить настроение рабочей аудитории:
– Как это Вы верите в Бога, поп и профессор Ясенецкий-Войно? Разве Вы его видели, своего Бога?
– Бога я действительно не видел, гражданин общественный обвинитель. Но я много оперировал на мозге и, открывая черепную коробку, никогда не видел там также и ума. И совести там тоже не находил.
Колокольчик председателя потонул в долго не смолкавшем хохоте всего зала. «Дело врачей» с треском провалилось».
Молодой мужчина всем сердцем воспринял православную веру и вслед за собой привел в Церковь свою жену и дочь. С большим усердием он занимался духовной жизнью и познавал истины Православия. Однако после нескольких лет благочестивой жизни его вера начала заметно ослабевать. У него появились сомнения относительно многих церковных традиций и даже основных догматов христианства. Вместе с тем в его душе проснулся интерес к восточным культам, которыми он увлекался еще до своего обращения ко Христу.
Несмотря на отход от церковной жизни главы семьи, жена и дочь, оставались верными чадами Церкви. Они очень переживали за своего ближайшего родственника, хотя иногда им приходилось страдать от шуток по поводу их веры.
Однажды, когда семейство обосновалось во вновь построенном доме, для его освящения пригласили знакомого священника. Батюшка прочел положенные молитвы и пошел по просторному двухэтажному дому кропить помещения святой водой. Когда он шел к лестнице, ведущей на второй этаж, глава семейства, воспринимавший освящение дома с почти не скрываемой иронией, насмешливо сказал:
– Батюшка,