центра. Джек хотел сказать что-то важное. Запрос в картотеку ЦРУ подтвердил его подозрения в моей принадлежности к российской службе обеспечения. В списках официальных представительств русского друга также не оказалось. Вспомнился Шеф: кто-кто, он-то бы внес меня в любой список – это провал! Как все просто. Пахнуло старым фильмом, я напрягся: я ж не разведчик, а преступник, хм… хотя к подобному моменту-развязке готовился всю жизнь, и был готов, в принципе. Окружающий мир взорвался вдруг грохотом крикливого, бесшабашного базара! – меня оглушило внезапностью осознания проигрыша. И я не видел смысла дергаться, устраивать стрельбу – Джек зацепил плотно, предупредив о непредсказуемых последствиях в случае непредвиденных выкрутасов.
Медленно брели мимо зазывающих торговцев псевдоантикварными сувенирами. Я сливал полковнику информацию про поезд, напичканный золотом Вавилона. Понятное дело, Джахонгир не мог запустить мохнатую лапу дальше своего носа, то есть выше уровня посольской ответственности, поэтому привязал меня к торговой должности уж слишком поверхностно – для иностранной разведслужбы сложности в идентификации не представлялось. Пока есть шанс, надо жить. Шанс дал Джек. Я понял: его долг офицера столкнулся с деньгами, огромными! – и деньги победили. Что это: «Служение отечеству уступило перед соблазном наживы?» – Не знал ответ – до того ли мне было?
В нашей схеме появился «друг», наглухо связанный с Интерполом, разведкой и черт его знает, с чем еще, но я остался жив. А золото… Соглашусь с Исламом, проповедующим отрешение от всего мирского еще до выхода из грешного мира – бог с ним, золотом… пока.
Майор Корякин чувствовал шаткость своего положения. Вместе со своим отрядом он поступил в распоряжение двух офицеров войсковой разведки, прибывших в Термез ранее с подполковником Ясеневым. Расследование нападения боевиков на поезд маслолицего майора-предателя неотвратимо переросло в разбор полетов на пятом товароприемнике. Конечно, всех собак спустили на Ясенева: он получил сигнал (следствие интересовалось, кто предупредил?), стрелял, пытался арестовать Кряка. Корякин, также получивший информацию о продажном подполковнике, отстреливался, но промазал, поэтому Спирину пришлось вмешаться. Все произошло неожиданно, упор – на самозащиту и на внезапную пальбу сволоча Ясенева.
Кольку-Секунду – с ковра вон! Толстый начальник грузового депо Кольку и не вспомнил, защищая задницу от неминуемого возмездия. То, что прикрывала форменная фуражка увальня, вообще всё позабыло со страху, уж тем более не говоря о материальной близости к подполковнику Ясеневу. На следующий день спецназовцам возвратили оружие, дали задание: через три дня вернуться в Душанбе, там отчитаться-отписаться – и домой; мол, в Москве продолжим шерстить, а тут пусть спецура порыщет. Скандальчиком попахивало, и каким!
За три дня состряпать версию на проход в Афган – нереально. За три дня подготовить согласования, концы, оплату счетов – невозможно.