конца. Не умеет ни лгать, ни кривить душой. Невольно прислушался – ничего. Ни эха, ни зова. Ничего. Ему нет здесь места, оно – наше с Робертой. Она принадлежит мне, а я – ей.
– Да, Берт. Ему здесь больше ничего не принадлежит. Он не вернётся. Никогда.
– Обещай мне это.
– Обещаю. Веришь?
– Да. Обними меня крепче… Хочу чувствовать даже во сне, что ты рядом.
Усталость и все пережитое взяли свое – ее глаза закрылись, послышалось тихое спокойное дыхание. И еле слышно, шепотом, не просыпаясь – ''не отдавай…''
Роберта заснула. Еще долго смотрел на ее лицо, ставшее детски безмятежным. Когда последний раз она спала так спокойно? Бог весть… Спи, солнышко. Спи, а я еще на тебя посмотрю…
Глава 12
Тихое дыхание Роберты убаюкивает. Мои пальцы осторожно гладят шелковистые волосы, медленно, опасаясь разбудить. Смотрю на ее лицо и вижу, что оно становится еще более умиротворённым, губы даже слегка улыбаются, видит какой-нибудь хороший сон? О чем? Может, она сейчас сидит у своего детского костра, мечтает о принце… Или венчается в красивой церкви под звуки органа, рядом счастливые родители, друзья, гости… Девочка… Ничего этого не будет. Орган, быть может, и заиграет, но будем мы, священник и наши свидетели. Не о том ты мечтала… Отгоняю грустные мысли. Спать пора… Спать… Последнее, что слышал, медленно проваливаясь в теплую дрёму, было мерное тикание стенных часов.
Сон ушел мгновенно, нахлынул страх, веки судорожно сжались, вместо того, чтобы открыться. Страх… Вот открою глаза – и увижу, что все было жестокой игрой воображения, я никуда не переносился, не было ничего… Ничего. Роберта, ночные улицы Ликурга, горящие письма, клятва над огнем, ее теплое дыхание в полумраке тихой комнаты, щека, доверчиво прижавшаяся к плечу – все это было сном, наваждением. Внезапно проснувшейся памятью о книге на коленях, слезах, детской наивной любви…
Открываю глаза. В окно заглядывает серый сумрачный рассвет, в комнате холодно, под утро все еще подмораживает, несмотря на конец апреля. Роберта крепко спит, по-моему, за все время она даже не пошевелилась, обнимая меня и положив голову на плечо. Словно боялась отпустить даже на миг… Оох… «Неврит влюбленных» на сегодня мне обеспечен, рука совсем онемела, не удерживаюсь и тихо смеюсь, откинув голову на подушку. Это не сон, я здесь, я дома. Дома? Снова накрыл страх – сейчас Роберта проснется и… Что будет? При свете наступающего утра многое иногда видится и чувствуется иначе. Что, если она передумает? Вот откроет глаза, а в них появится страх… стыд… смущение… досада… Да что угодно, кроме того, что было ночью. Пожмет плечами, потупится, отвернется – и попросит уйти. И что тогда? Уговаривать, убеждать? В чем? Страшно… Роберта пошевелилась… Ее голова приподнялась, глаза с отчетливым усилием разлепились, сухие со сна губы прошептали.
– Клайд, уже утро?
Прикрыл глаза, не веря тому, что услышал. И все? Все? Незаметно перевел дух и осторожно высвободил руку. Шепот прервался сладким зевком, поспать бы ей минут триста. Хотя это мне пора,