не верится, что где-то за грязной, клокастой, истекающей водой серостью существует и солнце, и великолепная синева.
Солнце не появилось. Настя ещё немного постояла у окна, а затем начала спускаться по лестнице, задумчиво похлопывая ладонью по перилам. Её обогнал Сашка с пятого курса со стопкой книг в руках, зацепил сумкой, и даже…
Собственно, то, что она падает, Настя поняла уже постфактум – пролетев кувырком по лестнице и хлопнувшись на площадку. Левую ногу пронзила такая боль, что Настя заорала в голос. Всё, привет. Перелом или вывих, и, как заказано, на английский она не попадёт…
Вокруг неё собирался народ. Сашка, разроняв все книги, пытался её усадить, кто-то из девчонок натягивал куртку, чтобы бежать в соседний корпус за медсестрой, Настя смотрела на изуродованную ногу со смещённым суставом и выла от боли.
– Е-моё, Насть, ну как же ты так…
– Осторожней надо бегать…
– Иди ты, умная! Тут грязь, скользко…
– Насть, держись, ща медсестра придёт, держись!
Потом появилась тень. Коснулась её вытянутой искалеченной ноги, постояла, отступила. Сквозь слёзы Настя увидела Зонненлихта – как всегда изящного, холодного, с презрительно изогнутыми губами. Он смотрел на неё, словно на гусеницу, попавшую под каблук: грязь, которая всё портит… Ребята замолчали, кто-то даже отошёл в сторону. Где-то позади шмыгнул носом Сашка, совершенно по-детски.
Зонненлихт присел рядом на корточки, и, посмотрев на Сашу, коротко и хлёстко приказал ему:
– Держи.
Саша послушно обнял Настю, а Зонненлихт внезапно и резко дёрнул за пострадавшую ногу. Настя закричала, на мгновение пришла тьма, а когда она снова открыла глаза, то увидела, что сустав встал на законное место, а Зонненлихт с таким видом, будто ему пришлось полезть голыми руками в нужник, перевязывал ей колено чьими-то колготками. Неподалёку стояла Юлька и улыбалась понимающе и гордо; Настя поняла, чьи это колготки, но от усталости и боли не смогла даже кивнуть в знак благодарности.
– Всё, – проронил Зонненлихт и выпрямился. – Парни есть ещё?
Из толпы выступил Игорь, бледный до синевы. Казалось, ему сейчас тоже понадобится медицинская помощь. Зонненлихт смерил его тяжёлым взглядом и приказал:
– Поднимайте её и несите в травму. Митько, я вас освобождаю от занятия, можете не торопиться.
– Спасибо, Антон Валерьевич, – прошептал Игорь. Зонненлихт обернулся на Настю; она посмотрела ему в глаза и едва слышно промолвила:
– Спасибо…
Зонненлихт усмехнулся, подхватил свой небрежно оставленный у перил портфель, и стал спускаться по лестнице. Что будет дальше с Настей, его не интересовало. Игорь проводил преподавателя взглядом и подошёл к Саше и Насте.
– Ну что? – проговорил он. – Понесли?
У выхода им встретилась медсестра. Замотанная, заполошенная, она несла в руке аптечку, в которой, как достоверно было известно, находились вата, зелёнка и анальгин.
– Что? – закричала она. – У этой перелом?
– Вывих, – поправил Игорь, и Настя ощутила, как его повело