который с вывихнутой рукой, просто перебросил нож в другую и недобро осклабился. Как-то быстро очухался и «прыгун» злющий, как орда сартогов. Только Счастливчик теперь старался держаться поодаль.
Грабители больше не спешили. Раз наскочив, отхлынули и закружили, как вороны подле дохлой коровы. Где-то на грани сознания замаячила паника: «Такого у Каррона на тренировках не было!» Теперь приходилось отбивать редкие и осторожные выпады. Вот и Холера, криво ухмыляясь, примерился, обменявшись парой ударов, отступил: «Опасен. Ой опасен!»
Напали двое. Бросились вместе с разных сторон. Отчаянно, словно бы от этого зависели их жизни. Охотница отступила и присела, дубинка свистнула над головой, и только когда горло обожгло болью, Кира поняла, что попалась в ловушку – бандит с удавкой улучил момент. Первого, кто подошёл сумела оттолкнуть ногой, но удавка тут же затянулась сильнее, напомнив случившееся в Ночь Киаланы. Охотница, запаниковав, беспорядочно забилась. Ничего не соображая. Забыв обо всём, чему учили. Вместо крика из горла вырвался лишь хрип, а чужие руки, уже шарили по телу не то обыскивая, не то…
Транс.
Звуки стали тише, но чётче. Кира замерла, перестав трепыхаться.
– Болван! Ты её задушил! – Давление на горло немного ослабло.
– Сартог дери! – Отшатнулся от неожиданности Холера, когда охотница распахнула веки.
– Глаза! Её глаза! – Истошно заверещал кто-то.
Удавка снова затянулась, и Кира ударила локтем назад. Послышался хруст и давление прекратилось.
– Она! Та самая!
– Про неё говорил Боров!
– Ассасин! Сартогский конь её дери! Ассасин, Керуном клянусь!
– Бежим!
Они побежали, но двигались медленно и неуклюже как сонные мухи. Кира могла бы догнать в два счёта любого: «Нет! Стоп! Только не это! – охотница почувствовала, как подступает то самое прежнее ощущение. Заныли суставы, зубы:
– Не надо! Нет!
5.
Райхо возвращался на постоялый двор пешком, дав понять собеседникам, что это якобы прихоть, за которой он ловко скрывает боязнь верховой езды. Но на самом деле, у Хэпт-тана были кое-какие планы, и возня с лошадью в них ну никак не вписывалась – в городе ассасину была нужна свобода.
Не торопясь, поигрывая тросточкой, он вышагивал по направлению к Храмовой площади. Сейчас во франтоватом хлыще никто и ни за что не признал бы Райхо Справедливого, одного из Танов Совета пятнадцати. Пошитый на заказ наряд стоил целое состояние и отлично изменял фигуру, делая плечи на вид не такими широкими. Из-под светло-серого кафтана выглядывал тёмно-синий, расшитый серебряной нитью камзол. Узкие штаны в тон были заправлены в высокие сапоги из светлой кожи, украшенные квадратными пряжками белого золота – небывалая роскошь! Отвороты рукавов покрывала тончайшая паутинка серебряного же растительного узора, под которым таилась «стальная смерть» в полторы пяди. На голове красовалась широкополая шляпа с пышным пером, она также хранила кое-какие секреты, да и трость, при необходимости, резким взмахом