трава примята. Хорошо заметны следы небольших стоп. Пасита встал, в стойку, скопировав положение ног.
Вот Харила поднимается. Вот с рёвом несётся на Киру-охотницу. Глубокие отпечатки сапог и помятая, кое-где вывороченная из каменистой почвы с корнем трава, тому свидетельство.
«Интересно, что она при этом чувствовала, стоя здесь абсолютно обнажённой?»
Ответ пришёл сразу – ледяное спокойствие. Иначе откуда взяться «стуже»?
Пасита отставил ногу в позицию «готов к встрече», не сомневаясь, что попадёт точно в след. А затем, повторяя за собственной притягательной фантазией, сымитировал, как та подныривает под руку, делает перехват и, добавляя инерции приёмом «ветер в спину», помогает противнику поцеловать скалу.
Пасита тин Хорвейг мягко танцевал по берегу, воспроизводя с поразительной точностью все действия Киры.
А вот и место, где девчонка, обессилев, упала на землю. Рядом обнаружились и другие следы, не принадлежащие участникам схватки. Женские и мужские. Мужские, ведущие в обратном направлении, были чётче.
«Похоже, девчонку унесли на руках. Все верно. Если это был неконтролируемый выплеск силы, она должна была лишиться чувств».
Пожалев, что не нашёл её первым, Пасита направился к лошади. Нога задела один из камней, и что-то блеснуло. Нагнувшись, он поднял охотничий нож. Пару мгновений Защитник неверяще хлопал глазами, а затем широко и радостно улыбнувшись, произнёс вслух:
– Так вот, кто ты, Кира-охотница!
Первым порывом было направиться прямо к дому девчонки, но он остановил себя и пустил Ярого медленным шагом. Надо было обмозговать произошедшее и заодно успокоиться. Сила бурлила и рвалась наружу. Не помешала бы пара-тройка часов медитации.
У поворота от овинов к деревне навстречу попались две девчушки. Завидев его, заметались. Затем замерли перепуганные у обочины. Одна дёрнула другую за рукав, и обе, низко поклонившись, хором пропищали:
– Будь здоров, господин Защитник!
Пасита благодушно кивнул, отметив миловидные ещё детские личики, грозящие через пару годков превратиться в смазливые мордашки. Мелькнула мысль: «Эта деревня просто сундук с сокровищами! А главное – ни румян, ни белил, но что не девка, через одну – красавица».
Уловив нетерпение в озабоченных, мечущихся по сторонам взглядах и неспокойных руках, спросил:
– А не видели ли вы Киру-охотницу, лапушки?
Опешившие от неожиданного вопроса, а пуще от ласкового обращения, девчушки переглянулись. Темноволосая пролепетала:
– Так, от неё же и идём, – от тин Хорвейга не укрылся рассерженный взгляд, который при этом рыжая бросила на подругу.
– И как она себя чувствует? – Задал Пасита провокационный вопрос.
– Нездоровится ей, господин Защитник, – ответила вторая.
– А что с ней такое приключилось? Неужто зверь какой порвал? – Делано удивился тин Хорвейг.
– Матрёна, знахарка наша, сказала, что сил она разом лишилась. Поспит и все пройдёт, господин Защитник.
«Не