здесь каждый день, наряду с барашками, выносили брыкающихся отроков.
Миновав пару кварталов, Крэг свернул в глухой переулок, куда даже днём не проникали солнечные лучи. Здесь пахло помоями, сыростью и отхожим местом, а главное, было совершенно безлюдно. Выбрав пятачок посуше, Защитник пристроил поклажу, а затем опустил воровку на землю.
– Ну, говори?
– Ой, не несдобровать тебе, дылда! Мои люди порежут тебя и твоего доходного писаря на кусочки! – девчонка шипела и плевалась, тщетно пытаясь вывернуться.
– Я не писарь! – возмутился Нааррон обидевшись.
– Нет, Нари, ты только посмотри, она ещё угрожает!
– С её стороны – это просто чёрная неблагодарность. После того как мы подобрали её в лесу, обогрели и накормили, – совершенно искренне возмутился адепт. – И почему это я – доходной?!
– Слушай, Сейла-воровка, я тебя просто тихо придушу и оставлю сидеть тут в уголочке, как раз между гнилой капустой и вон той кучей… Хм… Кучей. Когда твой труп найдут твои дружки-бандиты, уличные кошки уже успеют обглодать тебе лицо. К тому времени нас в городе подавно не будет. Хочешь остаться целой и невредимой, рассказывай все, что известно!
Крэг снова бесцеремонно тряхнул девчонку, и Нааррону почудилось, что её голова сейчас оторвётся.
Холодный равнодушный тон Защитника все же нагнал страху, и Сейла побледнела:
– Пусти, дылда, я все скажу.
– Почему ты назвала меня доходным писарем? – будущий Хранитель чуть не топнул ногой.
– Отвечай! – рыкнул Крэг так, что даже адепту захотелось что-нибудь рассказать.
– Хорошо, хорошо! Не надо только меня больше трясти! – девчонка снова безуспешно попыталась высвободиться. – Ты доходной, потому что хиляк! Доходяга!
– Нет, она ещё издевается! – Крэг, издав угрожающий звук, слегка припечатал девчонку к осклизлой стене, и та поспешно продолжила:
– Неделю назад, или около того, в гильдию пришёл человек. Нам дали наказ: по всем дорогам и тропам, во все стороны на день-два пути разослать соглядатаев понеприметнее. Чтобы смотрели и о подозрительных путниках – сообщали.
– А мы-то что же, выходит, подозрительные? – спросил Нааррон обиженный на хиляка.
– Ещё какие! У меня чутье, вот я к вам и пристала. А вы сами мои подозрения и подтвердили. На людях держитесь, как слуга и господин, но на деле любому видно, что это не так. Где видано, чтобы прислуга хозяина заучкой обзывала?
– Донесла?
– Конечно. Ещё и монет за это отсыпали. Серебром, – ничуть не смущаясь, похвастала девчонка.
– За нами следят?
– Про то не знаю. Главарь не велел больше лезть.
– Ещё, кроме нас, подозрительные имеются?
– Хватает. Только наши про троих доложили, но есть и другие шайки. Серебра-то всем охота.
– Обворовывать нас тоже главарь приказал?
– Кошель я сама заприметила ещё в лесу. Да он же с ним, как нянька с дитём носится, нельзя было не приметить. Решила поживиться.
– Тебе уже серебром отсыпали. Жадничать нехорошо.
– Денег