Нужно научиться защищаться и только потом учиться атаковать. Хорошо, что опытные гладиаторы школы Калена это понимают.
Бой продолжился. Некоторое время Гай наблюдал, потом довольно кивнул:
– А теперь со мной. И так быстро, как только сможете. Оба! – скомандовал Гай.
Остальные остановились, чтобы понаблюдать.
Против Гая бились, пусть и деревянными учебными мечами, два самых сильных гладиатора школы, они со щитами, он без, они спинами к яркому безжалостному солнцу, хоть то и стояло почти в зените, – он против солнца… И все же Гай гонял двоих гладиаторов так, словно они и не опытные бойцы, а простые мальчишки, взявшие мечи забавы ради.
Все прекрасно понимали, что это не так, что только гибкость, ловкость и сила наставника позволяют ему выдерживать натиск двух мечей, а потом атаковать самому. Гай то вдруг отклонялся, уводя лицо или тело от удара меча буквально вполладони от него, то приседал, чтобы меч пронесся над головой, то чуть поворачивался, то, напротив, наклонялся вперед…
Сначала он почти не атаковал сам, только защищался. Но вокруг наблюдали профессионалы, которые прекрасно понимали, что такая вот игра стоит больше, чем прямая атака, и сил и ловкости требует тоже больше.
Продемонстрировав, что с опытным гладиатором даже двое не могут ничего поделать, если он умеет защищаться, Гай перешел к контратакам. Вот теперь раздался стук мечей. Новобранцы завороженно смотрели, как наставник одинаково хорошо владеет и левой, и правой руками.
Вот меч у Луция полетел прочь, Гай отбросил и свой меч в знак того, что будет биться с Аттиком без преимуществ. Какое преимущество, если меч у него остался в левой руке?! Вернее, это оказалось настоящим преимуществом, потому что Аттик просто не знал, что делать со своим щитом. Пока он пытался приспособиться, Гай времени не терял, меч Аттика полетел следом за оружием его друга.
Отдавая свои мечи подоспевшему мальчику-рабу, Гай посоветовал Аттику:
– Научись владеть левой рукой, как правой, и тебе цены не будет на арене.
Сверху раздались аплодисменты.
Только тут гладиаторы обратили внимание, что за боем наблюдали не только мужчины, что было привычно, но и три женщины. К Клодии все уже привыкли, вторая женщина пряталась за спинами мужчин, а вот еще одна стояла, вцепившись руками в балюстраду, ограждавшую балкон, и, широко раскрыв глаза, смотрела на гладиаторов, вернее, на Гая.
Их глаза встретились – его серые и ее синие. Наверное, это длилось всего мгновение, которое обоим показалось вечностью. В ее взгляде восхищение, в его изумление.
Гай когда-то любил по-настоящему… Когда любимая погибла, он решил, что больше никогда в жизни не испытает снова это чувство – остановки дыхания и сердца от простого взгляда. Разве это возможно? Никакие красавицы больше не трогали его сердце, но сейчас… он даже не понял, красива ли девушка, видел только глаза.
Юста смотрела на наставника гладиаторов, поражаясь ловкости сильного тела, великолепию тренированных мускулов, его умению и стати… Но потом их