не околеет. Человек это чувствует, он понимает, что с разъяренной собакой лучше не связываться, какой бы маленькой она ни была. Ведь неизвестно, что у нее на уме.
– Но человек может взять камень или палку, – возразил Павел. – Он может намотать на руку одежду, дать собаке вцепиться в нее, а потом сломать ей шею или задушить.
– Видимо, ты не понимаешь, о чем я говорю, – вздохнул лейтенант. – Подумай о моих словах. – Он встал, одернул форму, поправил портупею. Павел, блюдя субординацию, также поднялся.
– Это все, что я хотел тебе сказать… – Лейтенант не торопился уходить, он осматривал библиотечный зал. – Стань псом… – медленно проговорил он, не глядя на Павла. – Стань разъяренным псом, и тогда победа будет твоя.
2
Личное время солдата всегда коротко. И потому опытный солдат ценит каждую свободную минуту. И, как умеет, с пользой ее использует: кто-то спит, кто-то играет в карты или в кости, кто-то мастерит что-нибудь, чинит.
Личное время солдата неприкосновенно. Даже сержант не может отнять его у своих подчиненных. Разве только в качестве наказания…
– Скажи, Писатель… – Зверь одной рукой отжимался от пола. Было видно, что это занятие доставляет ему немалое удовольствие. – Ты кем был до того, как попал сюда?
– Я учился. – Павел только что вернулся из библиотеки. Убрав дневник глубоко под матрац, он решил немного размяться, и направился в спортивный уголок казармы, где и встретил упражняющегося Зверя.
– И на кого ты учился?
– На журналиста.
Зверь хмыкнул. Поинтересовался:
– А зачем пошел служить?
Павлу уже не раз приходилось слышать этот вопрос, и ответ был заготовлен:
– Из-за денег, – просто сказал он. Неправдой это не было. Но это была лишь часть правды.
Зверь хмыкнул снова.
– На учебу не хватило?
– Да, – кивнул Павел и, подпрыгнув, повис на турнике. Медленно подтянулся, коснулся перекладины подбородком, застыл.
– Контракт у тебя на пять лет? Или на десять? – Зверь разговаривал спокойно, ровно, словно не отжимался сейчас, а в шахматы играл.
– На пять, – пропыхтел Павел.
– Потом думаешь вернуться и продолжить обучение?
– Не знаю. Как получится.
– Из твоих записей может выйти что-нибудь действительно неплохое. Если там будет правда.
– Я пишу для себя, – Павел спрыгнул с турника, подошел к набивному мешку, несильно ударил его раскрытой ладонью. – Только для себя.
– А мы все делаем для себя. Но если что-то получается хорошо, значит этим надо делиться с другими людьми.
– У тебя хорошо получается отжиматься.
– Не могу того же сказать о тебе.
Павел подумал, что Зверь совсем не глуп. Подумал с уважением, и даже с некоторым удивлением. Не ожидал он такой рассудительной речи от накачанного здоровяка.
– Что сказал лейтенант? – поинтересовался Зверь, закончив отжиматься и взяв штангу.
– Советовал стать псом.
– Псом