уехала.
– Это замкомбрига по вооружению был, – запоздало сказал Алексей. – Так бы шустро еще начпрод наш шевелился. Жрать пора, а кухней и не пахнет.
Кухня подъехала почти к вечеру. Нам привезли сильно запоздавший обед и вместо ужина – сухпаек. Налили по сто грамм фронтовых. И спал я почему-то в эту ночь спокойно, как у себя дома, когда не было войны.
А утром, когда умывался у ручья, возникла неожиданная и потому немного бредовая мысль: а может, однофамилец – мой родственник? Фамилия та же, сам из Ярославля, и самое главное – он Петр. А деда, могилу которого я искал, тоже звали Петром. И у моего отца отчество, естественно, Петрович. Не слишком ли много совпадений? Ладно, поговорить поподробнее с ним надо, скажем, после завтрака.
А после завтрака все втроем чистили банником пушку, изрядно при том попотев. Потом пришел замполит – моложавый капитан со шпалами в петлицах и красной звездой на левом рукаве. Собрав всех танкистов, он стал проводить политзанятия, зачитав перед тем сводку Совинформбюро.
Все сидели, переваривая услышанное. По названиям сданных немцу городов картина складывалась неутешительная.
После занятий политрук отпустил всех, кроме меня.
– Садитесь, товарищ Колесников.
Я уселся на траву, капитан – напротив.
– Как мне сказал комбриг, вы у нас в бригаде человек новый.
– Так и есть.
– Коммунист?
– Нет.
– Жаль. Вы теперь командир танка, а линию партии не поддерживаете.
– Почему не поддерживаю? Главная задача партии – организовать народ на борьбу с гитлеровским захватчиками. Я правильно понимаю?
– Правильно.
– Ну, так я же не в тылу на продовольственной базе отъедаюсь.
– Вот, проявили себя в боях – надо подумать и о вступлении в ряды большевиков. Комбриг сказал – на вашем счету три уничтоженных фашистских танка.
– Так и есть.
– Вот! – Замполит поднял палец. – Стало быть, о смелых и решительных действиях вашего экипажа надо написать в бригадной многотиражке.
– Мне кажется – рано еще, недостоин я пока.
– Ну, мне, как представителю партии, лучше знать, кто достоин, а кто – нет.
Замполит поднялся и ушел.
Я направился к танку.
– Чего он от тебя хотел? – вытирая испачканные руки ветошью, поинтересовался Петр.
– В многотиражку статью предлагал написать – о нашем экипаже, а еще о вступлении в ряды ВКП (б) со мной говорил.
Алексей и Петр переглянулись.
Внезапно раздался крик:
– Воздух!
Вдалеке, довольно высоко, появились темные точки. Не преодолев нашу, прямо скажем – жиденькую оборону – с ходу, немцы решили бросить на нас авиацию.
– В окоп!
Недалеко от танка я видел окопчик. Маловат он был на троих, но уместились.
Точки приближались, превратившись в немецкие самолеты.
Издалека я уже видел, как бомбили немецкие пикировщики, но сам под бомбежку попал впервые.
Ведущий пикировщик Ю-87, позже прозванный на фронте «лаптежником» за неубирающиеся шасси, свалился в пике. Ревел