и решительно сунула коробку в руки Андрею.
– Держите! А я из машины ещё одну принесу. И, конечно, не закрывайте дверь!
«И ведь опять – ни одного вежливого слова!» – мысленно возмутился оперуполномоченный.
Наглая девица вернулась через минуту с новым грузом, и они вместе вошли в подъезд.
– На четвёртый этаж?
– Как вы угадали? – снова удивилась девушка.
– Работа такая – угадывать.
– А кем вы работаете?
– Да так… Въезжаете в квартиру алкоголиков Барановых?
– Ох… Уж не знаю, кто там жил до меня, но это не квартира, а настоящее логово.
– Зачем же вы туда?
– Жить где-то надо, правда? Нет, ну скажите… Где вы работаете?
– В уголовном розыске.
После того как самоуверенная барышня отпустила несколько приказов подряд, у Андрея взыграло мужское самолюбие, и он решил расставить точки над i. Когда он сообщал дамам о характере его трудовой деятельности, информация всегда производила на слушательниц неизгладимое впечатление: сыщик – это серьёзно. Достойная мужская профессия…
– О-о! – выдохнула девушка. – Мент? Опер? Не может быть!
– Почему?
– Хмм… Да так… А вам на какой этаж?
– Мне тоже на четвёртый. Мы с вами теперь будем соседями.
– Вот это сюприз! Я – Лиза. А вы?
– Андрей.
– Приятно познакомиться.
Они вошли в лифт и замерли друг напротив друга, оба с коробками, улыбаясь. При ярком свете лампы новая соседка выглядела немного старше.
– Вы играете в шахматы, Лиза? – спросил майор, просемафорив глазами в направлении шахматной доски.
– Я отлично играю в шахматы, – гордо заявила девушка.
Её безапелляционный тон вновь взбудоражил Андрея. Она «отлично играет», надо же! Выдумывает, красавица! Кто отлично играет, так это он. Шахматы – его мания и нирвана с детского возраста. Спасибо деду-профессору – научил. А рыженькая кукла, наверное, просто знает, как ходят фигуры. Так некоторые индивидуумы, выучив три иностранные фразы, начинают утверждать, что великолепно владеют языком.
– Не верите! – поняла Лиза. – Ладно. Я вам докажу, только потом не обижайтесь. Обыграю вас в два счёта.
От подобного заявления у Андрея свело скулы.
Майор умел контролировать эмоции. Если бы не умел – сгорел бы, как спичка, в первый же год работы, потому что его будни были до отказа наполнены сильными впечатлениями: он расследовал убийства, а значит, находился в эпицентре человеческой трагедии, видел страдания и боль, сталкивался с проявлениями жестокости и цинизма.
И тут какая-то глазастая пигалица утверждает, что в два счёта обыграет его в шахматы! Нет, вы только подумайте! Самые разнузданные преступления против личности меркнут на фоне такой вопиющей наглости!
– И когда же мы устроим матч? – с насмешливой улыбкой, скрывающей бурю негодования, поинтересовался оперативник.
– Хотите завтра вечером? Я