содержимого, но дал бы сто очков вперёд оружейному хранилищу любой пограничной заставы. Так, во всяком случае, утверждал старшина Твердимир Свистопляс, а ему врать присяга не позволяет. Он же первым и заметил скромно стоявшую в тёмном углу треногу, небрежно прикрытую рваной мешковиной.
– Командир, да это же…
– Ага, – Матвей потянул на себя грязную тряпку. – Станковая шестиствольная огнеплюйка. «Дырокол Шлюкса-Кульбарта», сокращённо – ДШК.
– Потрясающе! – пограничник спрятал руки за спину, видимо сдерживая естественное для мужчины желание произвести неполную разборку-сборку оружия. – Поверить не могу, как же пикты нам его оставили?
– Это не нам, это вообще оставили, – уточнил Барабаш. – Самим пользоваться нельзя, ихняя магия с кристаллами не дружит – чего-то там не совмещается и может в любой момент взорваться.
– А глорхи?
– Да кто же аблизьянам чего серьёзное доверит? Вот ты думаешь, почему у них луков нет?
– А должны?
– Кочевник без лука – это не кочевник, а сущее недоразумение.
– Так почему же…
– Потому что мозгов у них тоже нет, в драконов стрелять начинают. Добыча вроде как.
– Инстинкты? – блеснул учёным словом Еремей.
– Они самые. Летающим ящерицам на стрелы чихать, но по имперским законам виновные в нападении на пиктийского аристократа подлежат уничтожению. Как сами, так и вся родня их – до седьмого колена.
– А воевать-то кто будет?
– Вот они так и подумали.
Но профессор уже не слушал дальнейший разговор Барабаша и Свистопляса, его внимание было занято совсем другим. Ручная огнеплюйка, такая знакомая и родная… С ореховым ложем и поцарапанной крышкой кристаллоприёмника… Одна из многих тысяч, выпущенных на заводах Родении… Но именно та, что верно служила в первом бою у безымянной рощи. Почему она светится в темноте?
Горячий комок в горле. И странно щиплет глаза. Рука тянется погладить зарубки на твёрдом дереве. Одна, две, три… пять… восемь… Можно не считать, их там двенадцать. Как она сюда попала?
– Матвей, – голос Баргузина прозвучал подобно царапанью железа по стеклу. – Матвей, это же моя…
Старший десятник проследил за взглядом профессора и вздрогнул.
– Что? – забеспокоился Еремей.
– Ничего, – Барабаш закусил губу. – Ничего.
– Врёшь.
– Вру. Тебе обязательно нужно знать правду?
– Нужно.
– Зачем?
– Потому что она – правда.
– Горькая.
– Пусть.
Матвей потянулся к светящейся огнеплюйке, но вдруг резко отдёрнул руку:
– Ты теперь воин.
– Я и раньше…
– Раньше не так. Я слышал о подобном, извини, но… так бывает.
– Говори.
– Оружие и ты стали одним целым. Вы нашли друг друга, понимаешь? Половинки души.
– Это как?
– Вот так. Руку подними!
Еремей выполнил неожиданную команду, а огнеплюйка сама собой взмыла в воздух и со шлепком впечаталась