из рук моих к нему
лепестки оборванной ромашки
ветер уносил по одному…
В платье, разрисованном горошком,
как в мечте ждала я, как во сне…
но не по цветным лесным дорожкам
в первый раз любовь пришла ко мне.
По Лесной, Полянке или Пресне —
я не знала улиц городских…
Шумный город замер и затих
над моей, не городскою, песней.
Песня слов и выдумок сильней!
Если трудно – песню позови!
Песня стала спутницей моей
первой, не придуманной, любви.
Не дадут литые тротуары
вырасти былинке-лебеде…
Тонут потухающие фары
в москворецкой медленной воде.
А шаги – отчётливей и реже,
а слова – нежнее и смелей:
ты остановился на Манеже,
у кремлёвских, тонких тополей.
И, решив, что нам с тобой не нужно
глубины волнений и тревог,
предложил торжественную дружбу
до конца отдельных двух дорог.
…Я смотрела в самые глаза,
веря с полуслова, с полувзгляда,
и решала: если ты сказал,
значит, это только так и надо.
Значит, только так тому и быть!
И пройду, не оглянувшись, мимо.
И нетрудно даже разлюбить,
если так потребовал любимый!
Я решила разлюбить… И вдруг
вздрогнула от боли и испуга:
ты сказал неправду – ты не друг,
ты гораздо больше просто друга!
И ты ещё, ещё, ещё придёшь!
Опять такой же шумный и упрямый.
И снова дробь выстукивает дождь
по переплётам пропылённой рамы.
И снова гром грохочет горячо,
и тучи наливаются свинцом.
Ты подойдёшь и тронешь за плечо,
и повернёшь меня к себе лицом.
Стихнет ливень, обрываясь с крыш,
выскользнут страницы из руки,
ты, не узнавая, замолчишь,
уберёшь ладонь с моей щеки;
ты увидишь новые глаза,
радостью залитые до края.
И тогда, о чём-то вспоминая,
ты услышишь, как сильна гроза!
Сразу станет комната узка,
и в углах, и на окне темно.
И рванётся тонкая рука
распахнуть тяжёлое окно,
чтоб навстречу хлынула весна,
ни тоски, ни счастья не тая!
…А девчонка с книгой у окна —
это, может, даже и не я!
Это, не досматривая сны,
забывая отдых и уют,
девушки и юноши страны
сессию весеннюю сдают.
Это, наклонившись над столом,
не уснув до утренней звезды,
пятикурсник вписывал в диплом
горы малахитовой руды.
Это вышли эвенки в тайгу
добывать для Родины меха;
это на высоком берегу
вспарывают землю лемеха;
и моя веселая родня
васильковой волжской стороны
рассыпает зёрна ячменя
в