еще в далекой старине гонцов, принесших плохую весть, казнили. Как же жаль, я не могла послать Смерчинского на плаху, ведь в этот момент меня просто распирало от злости – в неравном бою она все-таки победила остальные эмоции.
Запоздало в голове мелькнула почти умная мысль: а что если этот умник специально меня раздразнил, чтобы я на время забыла о невероятно неприятном факте касательно романтического увлечения Ника? Он, как оказалось, тот еще манипулятор. Знает, на каких струнах в душе сыграть надо.
– Какая ты эмоциональная, Мария. Ладно, о деле. – И Дэн первым зашагал по короткой сочной траве, бесшумно касаясь земли подошвами черно-белых кед, на внешней стороне каждого из которых красовались звездочка фирмы «Конверс» и изображение бруклинского моста. Вот зараза! Я ведь тоже такие хотела купить, именно с мостом и именно такого цвета, но мама, которая очень хочет, чтобы ее дочь, то есть я, была женственной и милой, запретила мне покупать кеды и кроссовки и сама приобрела мне в модном магазинчике туфли на высоком каблуке и элегантные кремовые босоножки. Естественно, я возмутилась такому произволу, но на сторону мамы встали папа, дедушка и брат с моей будущей невесткой. Они, видите ли, тоже хотели, чтобы я выглядела «достойно». Достойно кого, родственники не уточнили.
Я же объявила им, что принципиально не стану обуваться в мамины «подарочки», и хожу до сих пор в старых, но таких любимых найковских кедах, темно-синих и с оранжевой шнуровкой.
– О деле, – повторил Дэн задумчиво. – Моя Оля и твой Никита. Они вместе – это факт, поэтому нам нужно объединиться, чтобы разбить их пару и самим стать счастливее.
– Ты мне врешь, – тут же упрямо заявила я. – Они друг друга знать не знают. Не будет мой Никита на такое чучело невзрачное заглядываться.
– Что? – даже остановился Денис. – Чучело? Ольга – эталон женственности. А этот парень, Никита, никакой. Абсолютно. Я не люблю говорить о людях плохо, особенно за глаза, но он – это нечто.
Что он несет? Что с этим Лаки Боем не так?
– Это Князева – что-то с чем-то.
– Я знаю, Оля любит ярких неординарных парней, ждет от них необычных поступков, – продолжал, словно намекая на свою скромную персону, мой спутник, – хочет не просто отношений, а сказки… – парень запнулся на полуслове, немного помолчал и продолжил: – Но этот Никита Кларский абсолютно обычный, скучный и правильный тип. Это не ее типаж. В чем дело? Как она на него клюнула?
В сердце у меня завелся дополнительный моторчик злости – терпеть не могу, когда моих близких обижают. И тем более плохо говорят о них. Официально Кларский пока что мне совершенно никто, но я считаю его близким!
– Эй, замолчи! Не говори так. Он самый лучший. Яркий, фееричный, сказочный, если хочешь… – Я спохватилась, что очень уж сильно расхваливаю своего принца. А потому решила, что самая лучшая защита – это нападение. – Князевой что, клоун нужен в роли любящего мужчины? Изволь, я намекну ей, где у нас самый цирк, а кто главный клоун, – и я сама захихикала, довольная своей шуточкой. – И вообще не тебе о Нике судить.
– Конечно,