ценят больше, чем мужчины.
Мы опустили коробки на пол. Я быстро распаковал ту, в которой экран, он смотрится лучше. Светлана Васильевна взглянула с отвращением и поморщила свое полное красивое лицо.
– Как он безобразен!
LCD-шный экран на двадцать один дюйм и с разрешением в тысяча двести восемьдесят на тысячу двадцать четыре есть на сегодня высшее, что в состоянии создать высокая технология. Плюс поворотник и прочие навороты: за розничную цену в пять тысяч баксов дизайнеры потрудились вовсю. Этот экран хоть щас на выставку высокого прикладного искусства, но Светлана Васильевна все морщила нос, вздыхала, потом села на диван и смотрела на нас, варваров будущего, с беспомощной покорностью расстреливаемых или растлеваемых красными комиссарами девиц из Благородного Пансиона.
Да, подумал я с растущим чувством безнадежности, это как в покои Людовика Третьего с компом. Или Четырнадцатого, один хрен. Тут звон бокалов и шпаги звон, бриллиантовые подвески, кто с кем спит, начинать ли войну за испанское наследство, а я с таким непонятным чудовищем… Даже любимый нами д’Артаньян не одобрил бы это в спальне королевы или своей любимой мадам Бонасье… Еще и шпагой бы лихо засадил в экран по самые… по самый эфес. Или привел бы коня, чтобы тот подкованным копытом.
Я невольно прикрыл экран ладонью. Лучше уж по пальцам, чем по такому сокровищу.
– Это самый лучший в мире дизайн, – сказал я. – Сам великий Гавгамел разрабатывал!
Она спросила озадаченно:
– Сам Гавгамел? А кто это?
Черт, подумал я расстроенно. Нормальная женщина постеснялась бы признаться, что чего-то не знает, кивнула бы просто с понимающим видом, а эта как из деревни.
– Он конструировал мебель для Мадонны, – нашелся я. – Или не для Мадонны, а для Томми Круза?.. Словом, великий дизайнер.
– Ну… тогда ладно.
Последний раз я был в таком помещении, когда со школьной экскурсией бродил по музею. Даже не помню, какому, но там эта вычурная мебель, над которой художники по дереву трудились веками, эти столы, на которые страшно поставить горячий чайник, эти картины, похожие на иконы, и иконы, похожие на картины, там эта же торжественно-похоронная тишина.
Я торопливо распаковывал сам комп, подключил. Оперативку ребята закачали сразу, даже сами выставили все основные параметры. Проблем нет, кроме того пустячка, что комп выглядит, как современный автомобиль среди королевских карет: украшенных золотом, с резными ручками на дверцах, ажурными ступеньками, богатыми и роскошными. В таких каретах нет ни дюйма гладкого пространства, все покрыто узорами, украшено серебром и золотом, самый современный автомобиль рядом выглядел бы непристойно голым. И нищим, что еще хуже.
Включенный комп с огромной скоростью проверился и доложил, что готов к работе. Я пустил его по тестам, а пока он тестировал себя и докладывал, какие платы в нем и хвастался расширенной до упора памятью, я говорил как можно ровнее и будничнее:
– Светлана Васильевна… вы в своих романах часто остаетесь недовольны,