прежние, принимал новые – преступлением это не считалось. Потому и должного уважения к законам у народа не было. А значит, не могло быть и благополучия, которым славилась страна-соперник. Её народ быстро укоротил захватнические стремления своих правителей, остановил рост территории, все силы направил на создание удобной жизни. Моя же страна, отбив атаки внешних врагов, непременно присоединяла к себе великой кровью какие-то окрестности, подчиняла соседние народы. А спустя полвека или век тихо и виновато уходила с их земель. И чаще всего добром там нас уже не вспоминали. Хоть там и оставались построенные нами города, заводы, дороги. Всё это становилось не нашим. Страна как бы пульсировала, то разбухая за счёт соседей, то сокращаясь из-за внутренних распрей. И за этими её пульсациями, обычно кровавыми, с ужасом следила вся планета. Соседям моей страны никто не завидовал. Несмотря на то, что мой народ делал для них очень много доброго. Но добро это не ценили…
Возможно, развитие твоей планеты тоже пройдёт через долгую эпоху жизни отдельных государств. До единого всепланетного государства у нас пока не дошло. Не скоро дойдёт и у вас. Может, пригодятся вам наши печальные уроки?
…Шестой мой – искусственный! – палец начинает набухать болью. Точнее, не он сам, а соединение его искусственных нервов с моими живыми. Неохотно разжимаю я кулак, опускаю на столик инопланетную коэму, рассчитанную на шесть пальцев. Теперь резким движением можно откинуть зажим искусственного пальца, снять мыслеприёмник, залепить прокол на ребре ладони стрептимиоловым пластырем и подождать, пока заживёт. А потом снова – прокалывать кожу, прилаживать искусственный палец, натягивать мыслеприёмник на голову и смотреть да слушать воспоминания Нур-Нура. Может, и доберусь когда-нибудь до их конца. Пять коэм передо мною! На сколько рассчитана каждая – понятия не имею. Пока что меня хватило на десять минут.
Путь к чтению был извилистым. И начался он совместной охотой трёх племён на стадо ломов, которую затеял Фор, отец Тили, новый вождь племени ту-пу. Два стада ломов спустились с севера в леса племени, и Фор пришёл к купам с предложением охотиться вместе. А купы, понятно, позвали айкупов. Последнюю точку в охоте довелось поставить мне – уложил выстрелом в глаз крупного самца, загнанного в ловушку. Тор говорил, что ловушку вырыли очень давно и рыли очень долго – купы вместе с ту-пу. Ещё при прежнем вожде «пещерных крыс»… Именно в ловушке ломы всегда становились чрезвычайно опасными. Понимали, что выхода нет, что смерть близка. Ни одна такая охота не обходилась прежде без жертв. Добить копьями громадного толстокожего мохнатого зверя куда трудней, чем загнать его в глубокую яму с кольями на дне. Но моему крупнокалиберному карабину хватило одного выстрела. Никто не погиб. Никто даже не был ранен.
Собственно, лома можно было подстрелить и раньше, хоть в полёте на ранце. Но ведь тогда племена не получили бы удовольствия от охоты…
В горячке дня и познакомился