сама почувствовала, что хватила через край, сбила огонь с портьеры и продолжила немного потише:
– Аесли теперь под замком, но, по-моему, его просто подставили. Слишком мало каши ел, чтобы сварганить уменьшенную копию мордевольтовой Трубы. Министерство переполошилось, прислало этих пятнистых уродов. Бубльгум запретил волшебные палочки. Деканы от собственной тени шарахаются. Еще немного – и можно будет открывать филиал Безмозглона.
МакКанарейкл с ходу заколотила в ворота медицинской башни, проигнорировав и висящий рядом колокольчик, и аккуратную табличку: «Осторожно потяните за веревочку. Подождите. Если никто не вышел, значит, идет операция. Приходите завтра. Осторожно потяните…»
– Мадам Камфри! Это профессор МакКанарейкл! Впустите посетителя!
– А разрешение? – раздалось из-за двери. – У вас есть разрешение? Я никого не пущу без разрешения.
– Тереза, – проворковала преподавательница, – похоже, на распитие спиртных напитков в рабочее время у вас разрешение есть. Вы что, хотите неприятностей?
Дверь тотчас распахнулась. Мадам Камфри держалась молодцом, хотя и за косяк двери.
– Это не спиртные напитки, – с достоинством ответила она, – это чистый спирт, которым я протирала раны.
– Видимо, душевные, – хмыкнула Сьюзан. – Проведите молодого человека к мисс Пейджер, через пятнадцать минут я его заберу.
Порри вошел в больничный корпус, и вот тут-то ему стало по-настоящему страшно. Двери во все палаты распахнуты, все кабинеты и процедурные открыты – и нигде ни одной живой души.
– Всех выписали! – покивала головой мадам главврач. – Целая больница для одной-единственной пациентки. Даже этот, с куриной лапой, убежал. Говорит: «Ничего, рассосется!» Все боятся заразиться. И знаешь что, – старушка резко придвинулась к Порри, и тот уловил явственный запах спирта, – я тоже боюсь! Так что иди дальше сам. Тринадцатая палата.
Перед дверью палаты № 13 Порри постоял, собрался с духом и зашел внутрь.
На койке сидела девочка, смутно напоминающая Мергиону. Но это была совсем другая девочка. Серое отекшее лицо, безвольно свисающие руки и взгляд – пустой, как водопроводный кран в Тель-Авиве. И волосы какие-то блеклые, словно облитые ржавой водой, а не пылающая рыжая шевелюра Мерги.
– Эльфы низко летают, – тихо сказала пациентка, продолжая неподвижно смотреть в окно, за которым маячил затылок верного Дубля. – Скоро зима.
К кровати была прикручена табличка: «Мергиона Пейджер. 11 лет. Wizardus Anemia, острая форма».
– Мерги! – осторожно произнес Порри. – Мерги! Это ты?
Пациентка повернула голову:
– Нет. Это не я. Уходи.
– Мерги! – Порри чувствовал, что нужно что-нибудь говорить, нести любую чушь, лишь бы снова превратить эту пустую опухшую куклу в Мергиону – грозу всех мудлов и проблему всех магов. – А чего ты… не накрашенная?
– Вся моя косметика волшебная, – безжизненно ответила девочка, – я больше не могу ею пользоваться.
– Хочешь,