нежность не живет в душе моей.
О ты, луна, в чьих медленных лучах
Танцуют зайцы на лесных полянах
(Наутро след не разберет охотник
И отойдет ни с чем). Здравствуй, благая
Ночей царица! Твой холодный луч
Сходил в овраги, сумрачные чащи,
Развалины, блестел, предупреждая,
На острие клинка, когда разбойник,
Заслышав скрип колес и конский топот,
Бросался с криком, леденящим кровь,
На путников усталых. Среди улиц
Ночного города встречала ты
Повесу, что преследуя упорно
Тень вожделенную, вдоль темных стен
Всё крался, словно тать, пугаясь окон
Светящихся, балконов и террас
Открытых. Сколько раз твой белый свет
Помехой был ему! Твои лучи
Враждебны злу, а мне всегда подругой
Была ты и склонялась благодушно
Над берегами этими, холмами
Счастливыми, просторами лугов.
И я, хоть и невинен был, но тоже
Порой корил тебя, когда прохожим
Меня ты выдавала невзначай.
Теперь хвалю всегда: средь облаков ли
Плывешь ладьей, иль светлая с полей
Надмирных смотришь на людское горе.
Не раз еще меня увидишь здесь:
В лесах брожу ли, на лугу ль уснувшем
Сижу средь тихих трав; дыханье слышу
Свое и сердце – и уже доволен.
Победителю игры в мяч
Бессмертья вкус и славы зычный голос,
О юноша, изведай!
И сколь почетней праздности цветущей
Трудная доблесть. Не остынь. С победой
Не расставайся – чтоб всегда боролась
С рекою времени, тебя влекущей,
Твоя отвага. Не забудь: предела
Высокого пусть жаждет дух. Взывают
К тебе арена гулкая, трибуны –
То славы глас: яви бессмертье тела!
Тебя, чьи силы и порывы юны,
Зовет земля родная
Дерзать, триумфы древних возрождая.
Варварской кровью в славном Марафоне
Не обагрил десницы
Тот, кто атлетов обнаженных, поле
Олимпии, лихие колесницы
Зрел без волненья; пальмам и короне
Кто не завидовал. А кто дотоле
Омыл в Алфее взмыленные крупы
И гривы пыльные коней победных,
Тот греческие копья и знамена
Вел твердо на мидян, что бросив трупы,
Бежали, сгрудясь. Тот запомнил стоны,
Потрясшие когда-то
Край рабский, лоно пышное Евфрата.
Пустым назвать ли то, что разжигает
В нас доблести природной
Спящие искры, превратив дыханье
Чахнущей жизни в пламень благородный,
Пусть бренный? С той поры, как погоняет
Феб скорбные колеса, что деянья
Людей, как не игра? Не столь же тщетной
Реальность создана? Самой природой
Даны нам милые обманы – теней
Счастливых мир. А там, где беспросветной
Тьмой изгнан дух высоких заблуждений,
Там в бледном прозябанье
Нашли