но кажется, спасительная.
– Ты считаешь, что наша поверхностность нас спасет?! – поразился Глеб.
– Поверхностность – это такая форма столь вожделенной для тебя несводимости нашей к… Кстати, скорее всего, что единственная.
– Санкция на непросветленность бытия, вот что это такое! – возмутился Глеб.
– Непросветленное всё-таки лучше, чем никакого, согласись.
– Время от времени человек восстает на непросветленность.
– За-ради ложного света?
– Но почему?!
– Потому что восстает по законам самой отрицаемой им реальности.
– Человек не равен самому себе! – говорит, кричит Глеб. – Не равен из несводимости к своей сущности-сути, к своему предельному, последнему, недостижимому. И причем здесь тогда поверхностность? Что она вообще может?
– Гарантировать устойчивость человеческой цивилизации, – ответила Мэгги. – А то, о чем ты сейчас, это всего лишь победа, – прекрасная человеческая минутная победа.
– Да ради бога.
– Да, Глеб, ты насколько останешься у нас?
– По обстоятельствам.
– Ах, вот оно как. Ну, тогда всё становится несколько интересней. А мы вот – она снова указала на домики в голландском стиле, к которым они уже подошли, – боремся с племенем альфа в себе черепичными крышами, цветниками, ирландским пабом в голландской деревне, празднованием Рождества и Хэллоуина. – Она замолчала, думала сказать или нет. – А у нас есть и те, кто предлагает другой рецепт: поиграть в племя альфа, прикинуться ими и тем самым преодолеть.
– Мэгги, можно спросить?
– Разумеется.
– Вот ты всё говоришь: альфа, альфа и ни разу не сказала: омега. Что, там вообще никаких соблазнов?
– Только для их создателя.
– Я так и думал! – воскликнул Глеб. – Кем же себя возомнил профессор Снайпс?
– Дело в том, что он убедил себя, что как раз и не возомнил, избежал соблазна. В этом главная опасность, исходящая от него.
– Ну а вы все?
– Ты же знаешь расстановку здешних сил. Профессор, Энди и Ульрика отвечают за концепцию, а мы, остальные – узкие специалисты с правом совещательного голоса, если спросят, и выступаем, в случае необходимости, экспертами по техническим вопросам. Ты же, перед тем как прилететь сюда, изучил все бумаги по нашей экспедиции, чего же спрашиваешь? А-а, понимаю-понимаю, расследование уже началось.
– Это не расследование, Мэгги. Да и что здесь расследовать – никто никого не убил и не вымер полным составом станции.
– Ну, а отклоненные от цели предприятия? – Мэгги заговорщически подмигнула. (Точнее, утрированно заговорщически.)
– Так всё-таки, что омега?
– Ну, какой тут соблазн. Глеб, подумай сам. Кто кроме бедной Ульрики купится на идею «золотого века». Профессор жизнь потратил на всё это, а в итоге получится некий аттракцион, в лучшем случае, забавный, занятный для космических туристов. Представляешь, Снайпс создавал человечество новое, указывал путь