вам подспудно магия и мистика кажутся более важными, – говорил мне мужчина. – Может, вам это самой близко, и вы неосознанно встаёте на сторону вашей странной героини…» Я оправдывалась, впрочем, не очень убедительно.
Потом мы стали искать общий язык, но тут деньги у канала закончились, и сценарий завис, о чём я вспоминаю с глубокой печалью. Может, когда-нибудь к нему и вернусь. Но этот диалог я запомнила. Дело в том, что претензию вынуждена признать частично справедливой. Да, я не психоаналитик. Я много еще НЕ кто. Но я – женщина, нравится это кому-то или нет, поэтому воспринимаю мир в соответствии с возможностями своего женского мышления. А в этом пространстве много чему находится место.
Почему консультант посчитал, что сфера мистики и магии мне ближе? Во-первых, потому что есть вполне уважительное объяснение: я знаю, что стоит привнести в любой текст (особенно в художественный) мистический элемент, как сразу появляется интрига, становится интересно. А во-вторых, предполагаю, что консультанту-мужчине стало некомфортно от того, что на него, дипломированного аналитика и кандидата наук, я – никто и звать никак – могу оказывать влияние. Объяснить, почему да как, можно, но объяснение будет лежать в иррациональной плоскости. Конечно, его это напрягало. И не потому, что я вела себя как самка и использовала какие-то женские чары, а потому что как бы намекала, что могу поставить под сомнение привычную для него картину реальности. Дальше я подробней объясню, что под картиной реальности имею в виду.
В данном случае приглашённый консультант идентифицировал меня с моей героиней-ведьмой не столько в результате чтения сценария, сколько в результате общения. Если бы я чуть больше подыграла и повела себя непосредственно как она (читала его мысли, демонстрировала паранормальные способности), то напряжение бы усилилось. Я в этом уверена, и было бы интересно выяснить, к чему бы это привело. Однако «показывать фокусы», изображая из себя ведьму, не входило в мои планы. Данный пример относится к общению по работе. Но бывали и другие примеры, связанные с чужим субъективным восприятием. Если уж люди считают, что мистика и магия – это моя стихия, значит, у них есть причины так думать. Я не стремлюсь опровергнуть их мнения. Но подтвердить, видимо, невольно удавалось…
Конечно же, я не одна, нас много таких, на кого окружающие навешивают ярлыки и на всякий случай побаиваются. «Ведьмы делятся на потомственных, прирождённых и вылитых», – авторство этого афоризма не установлено, но мне он очень нравится. На всякий случай заявляю: я лично колдовством не занимаюсь, по своему желанию крещена в православной вере, ни в каких оккультных сообществах и сектах не состою. Однако ведовства не отрицаю. Не исключено, что если бы я жила в Средневековье, на меня писали бы доносы, и я стала бы жертвой «охоты на ведьм». Может, и стала, и если фигурально выражаться, не только в прошлой жизни, кто знает… Но речь-то