пальца от бровной дуги. Хэбушка или стекляшка должна быть застёгнутой на крючок, расположенный на концах ворота выше верхней пуговицы – при разной погоде и в любых обстоятельствах.
С премудростями ношения обмундирования ознакомил новобранцев сержант Шутько – замкомвзвода второй роты стрелков-наводчиков. Переминаясь с ноги на ногу, молодые старались вникать наставлениям товарища по службе.
Затем прибыл ротный. Молодой задористый капитан взял слово.
– Перво-наперво, Устав! – чеканно сказал он. – Запомните одну вещь!
Разношерстный неоформленный строй обратился в слух.
– Вот, перед вами стоит сержант, – офицер кивнул в сторону вытянувшегося в струнку Шутько, – личность неприкосновенная! Его приказы вам, бедолагам, нужно выполнять беспрекословно. Скажет сержант: «Ложись!» – сразу падай, где стоишь! В грязь, в битое стекло, в дерьмо собачье! За неподчинение сержанту будете строго наказаны. А самые шустрые, кто не разучился махать кулаками, будут писать письма маме уже не из воинской части, а с лесоповала! Будут рвать по ночам на жопе волосы, приговаривая: «За что боролся?!»
Лёха весело переглянулся с Кирюхой. Смысл слов ротного мгновенно дошёл до строя, но ни в одну бритую голову не пришла мысль о дурацких приказах сержанта. Шутько стоял и широко улыбался.
– Шагом марш в баню! – скомандовал капитан.
– Вещи сюда! – показал сержант на жестяные носилки.
– Деньги, документы, а так же драгоценности сдать лично мне! – распорядился ротный.
Рядовой Тальянкин сдал военный билет с двумя вложенными в него червонцами. Драгоценностей не пришлось сдавать никому.
– Пошли-пошли первыми, скорее выйдем одежду выбирать! – заторопил Лёху Кирюха, стреляный воробей.
Через несколько секунд друзья оказались в моечном зале. Он ничем не отличался от гражданского. Те же каменные скамейки, цинковые тазики, латунные вентиля. На каждой лавке лежало по четыре обрубка хоз. мыла: один кусок, умело расчленённый на равные части.
Лёха открыл один кран, затем другой. К его удивлению, разницы в температуре воды не почувствовал.
– Ты думал, здесь горячая бывает? Привыкай к тяготам и невзгодам! – сказал Кирюха.
Наполнив тазики, пацаны стояли в нерешительности. Мыться таким «кипятком» никому не хотелось. Зал набился до отказа. Набрав в лёгкие побольше воздуха, Кирюха зачерпнул ладонями воду и обрызгал грудь, затем голову. Лёха последовал его примеру.
– Давай ближе к выходу, – прошипел Кирюха, – успеем шмотьё получше ухватить.
Многие хотели того же, но мало кто желал плескаться в солдатской бане.
На выходе стоял сержант. Он придирчиво осмотрел друзей.
– С мылом мылись?
– Так точно! – по Уставу ответил Кирюха.
– Товарищ сержант! – добавил Шутько.
Кирюха тотчас поправился.
– Садитесь