в церкви-то ни разу не был?
– А ты был?
Афоня кивнул.
– И что? Веруешь?
– Это уж не твоё дело! Был ведь!
– Вот именно, не моё дело! От того и грешен я, что лезу не в свои дела!
– Так сходи, покайся! Делов-то! – фыркнул Афоня. Как дед не может знать такого пустяка?
– В пьяном виде?
– В пьяном, нельзя! – боднул головой Афоня. – Но не всегда же ты пьяный!
– Понимаешь, до завтра я уже не протрезвлюсь!
– Заладил: «До завтра, до завтра»!
– Как думаешь, мой труп в анатомию не сдадут?
– Могут.
– Это плохо, – опечалился дед.
– Да какая тебе разница будет? Службу науке окажешь!
– Печально.
– Не горюй! – Афоня похлопал деда по плечу. – Я пошутил! Похоронят тебя в кремлёвской стене, как положено!
– Да не ври! – отмахнулся дед. – Слыхал ли ты, фронтовиков Союз ветеранов хоронит ли?
– В обязательном порядке, – твёрдо и уверенно произнёс Афоня, как будто сам в этом союзе принимал решение.
– А ты сообщишь, куда следует? – заговорщицки подмигнул дед.
– Конечно! Ты для этого меня позвал?
– И для этого тоже. Видишь, я уже помылся? – дед развернул воротничок серой рубашки.
Только сейчас Афоня заметил, что дед одет в костюм, а не в облезшую олимпийку. Оба на! Да он всерьёз надумал умереть!
– Дед Гриш, ты это, не дури! Чего тебе умирать ни с того, ни с сего?
– А как же? Пора.
– Тебе что, сон дурной приснился?
– То ли сон, то ли не сон, – туманно ответил дед, наливая в стаканы самогон. Он помолчал. Затем, не дожидаясь гостя, залпом опрокинул дозу, занюхал огурцом и обтёр губы задрипанным полотенцем. – Я тебе вот что скажу, Афоня. Парень ты неплохой, а погиб ни за грош!
И такая уверенность просквозила в глазах деда, что Афоня поёжился и отставил в сторону стакан с самогоном.
– Почему это?
– А потому, – дед выложил на стол руки. – Над тобой колдунья живёт!
Вот так. Кровь прилила к лицу Афони. До него дошёл смысл сказанного дедом. Колдунья! Та самая старуха и есть, а никакая не галлюцинация!
Две новости. Одна хорошая: Афоня здоров – никаких галюников. Другая скверная – колдунья! В наше время техники какая-то колдунья? Чушь собачья! Но почему тогда в газетах пишут: «отворот-приворот»? Порча и разная белиберда. Афоня взял себя в руки, выпил. И сказал:
– Дед! Ты прошёл войну и веришь в сказки?
– Потому и верю! У нас на фронте был один такой заговорённый. Лез прямо под пули, и хоть бы хны! Вот ты можешь представить себе такое: Александр Матросов упал на амбразуру и остался жив?
– Чепуха какая-то! – Афоня мотнул головой.
– Чепуха! А вот пули-дуры почему-то не трогали его!
– Да мало ли что? Судьба такая! Или, может быть, немцы пьяные были и как-нибудь пальнули не туда из этой самой амбразуры?
– А как ты себе это представляешь?
– Ну, дулом вниз куда-нибудь направили.
– Ты