решили, что вы достаточно разобрались с делами в Диярбакыре, а потому можете стать бейлербеем всей Анатолии.
– Восточной Анатолии? – осторожно поинтересовался Рустем.
– Я же сказал: всей, – усмехнулся Сулейман.
Рустем почему-то обратил внимание на это «я», обычно Повелитель произносил «мы». «Я» означало особое положение.
– Всей азиатской части. Других бейлербеев не принижайте, но в делах разберитесь. Сумейте понять, что какому санджаку нужно, чего где не хватает и в обороне, и в повседневных делах, и в развитии. Год даю на такое разбирательство.
Рустем хотел спросить, почему год и что потом, но кто же задает вопросы султану? Промолчал.
Сулейман внимательно наблюдал за своим ставленником, почему-то кивнул, видно, Рустем оправдал какие-то его ожидания, посоветовал:
– Семью перевезите в Стамбул. Дворец найдем. Все равно год придется провести в разъездах.
– У меня нет семьи, Повелитель.
Бровь султана чуть приподнялась.
– Нет детей?
– Нет.
– Почему?
– Трое сыновей, рожденных наложницами, умерли в младенчестве, а сейчас и гарема нет. Я не стал заводить в Диярбакыре.
– Хорошо, здесь заведете.
– Повелитель, – неожиданно для себя вдруг попросил Рустем, – разрешите подарить Михримах Султан новую лошадь. Султанша сказала, что ее кобылу загубили…
Сулейман внимательно посмотрел на Рустема-пашу, кивнул:
– Разрешаю. Вы успели узнать, как дела на конюшне?
– На конюшне нет, Повелитель, сразу отправился сюда. Но встретил Михримах Султан, она сказала о своей лошади. У меня есть на примете в Измите.
Сулейман усмехнулся:
– Дарите.
– А… поездить рядом с ней можно? Я не знаю нрава лошади.
– Что за конь?
– Текинская кобыла. Двухгодовалая, молодая совсем. Немного строптива. Видел вчера, сегодня отправил, чтобы купили для султанши.
Сулейман рассмеялся:
– В тебе так и говорит бывший мирахур. Хорошо, только возьми с собой шехзаде.
И снова Рустем поразился почти родственному тону султана.
Рустем метнулся на другую сторону Босфора, в Измит, где поставщик ахалтекинской породы лошадей от туркменов готовил животных к поездке в Стамбул. Не жалея денег, купил еще трех красавцев помимо той кобылки, чтобы без обид подарить и троим шехзаде.
Торговец все цокал языком и нахваливал товар, но Рустем быстро указал на недостатки двух других коней, которых отверг, и тот сник, поняв, что перед ним знаток. Но тут же взбодрился, потому что знатоку всегда приятно поговорить с себе подобным.
– Ахалтекинцы не боевые лошади, скорее для красоты, для удовольствия. Или для скачек…
– Знаю, – кивнул Рустем, – для принцев беру.
– Ух ты! – невольно ахнул торговец. И тут же осторожно уточнил: – А… кобылку?
– Для принцессы.
За обещание назвать в султанской конюшне имя поставщика ахалтекинцев и за то, что Рустем взял сразу четырех коней,