«Плэй-Бой» или «Штерн» – кому они нужны? Если я добьюсь успеха, все эти порнографические журналы, литература и фильмы просто обречены на исчезновение. А в них вложены огромные средства, и все они будут мне противостоять – они будут мне противостоять, осуждать меня, называть пропагандистом секса, словно я распространяю сексуальность.
Если кто-нибудь и распространяет сексуальность, это, должно быть, ваш Бог. Я не имею к этому никакого отношения. Он продолжает создавать детей при помощи сексуальных гормонов. Он должен это прекратить – он должен послушаться Папу! Но эти журналы не против Бога, потому что он обеспечивает их рынком. Папы и порнографисты состоят в глубоком заговоре – и они объединились против меня, потому что я пытаюсь испортить им игру.
Оба эти вида людей эксплуатируют подавление; поэтому – и это логично, – они против меня во всем; мне противостоят и те, и другие. «Штерн», по крайней мере, не должен был бы быть против меня, если бы я создал государство секса; они должны были бы быть довольны и дружелюбны. Но нет, они в абсолютном гневе. Может быть, они даже сами не сознают, что злы на меня; может быть, они делают это абсолютно бессознательно, но у этого бессознательного есть свои собственные причины.
Подави что угодно, и это становится ценным. Подави еще больше, и это станет ценнее. Не подавляй, и это потеряет всякую ценность.
Вырази это, и оно испарится.
Я могу сказать миру, что моя коммуна – это единственное в мире место, где секс ничего не значит; у него нет никакой ценности. Никто о нем не беспокоится; никто не мечтает о нем, никто не фантазирует о нем. Фактически люди постоянно мне пишут: «Ошо, что мне делать? Моя сексуальная жизнь совершенно исчезает».
Я говорю: «Что делать? И пусть исчезает. Ничего не нужно делать. В этом и есть вся цель: она должна исчезнуть! Не прикладывай никаких усилий, чтобы заставить ее исчезнуть, но если она исчезает, пожалуйста, не прикладывай никаких усилий, чтобы ей в этом помешать. Попрощайся. Замечательно, что она исчезает». Но беда в том, что люди думают, что если секс исчезнет, наверное, теперь не останется ничего, потому что секс наполняет всех их волнением, экстазом и радостью.
Нет, на самом деле тебя ждет так много. Пусть секс исчезает, чтобы твоя энергия стала доступна для высшего вида радостей, для высшего вида экстаза.
Когда бессознательное и сознательное встречаются, потому что в бессознательном ничто не подавлено – и это мгновение их встречи и слияния, – в это самое мгновение перед тобой раскрывается великая возможность. Поскольку ты больше не вовлечен в низшее, вся твоя энергия становится доступной для высшего.
Ты посередине, в сознательном уме. Но поскольку есть бессознательное, ты остаешься вовлеченным в его подавление, продолжаешь его подавлять – не бывает так, что однажды ты его подавил, и с ним покончено. Тебе придется подавлять постоянно, потому что оно будет всплывать снова и снова.
Это как отскок мяча. Ты бросаешь его, и он отскакивает