мне людей.
Некоторые просто честно сознаются, что заряжаются в моем присутствии энергией. Им кажется, что это – метафора. И ладно. Мне не жалко. А то еще лопну! Чем больше отдаешь, тем больше получаешь. Это – постулат. На практике иногда отдаешь энергию так интенсивно, особенно общаясь с больными людьми, что не сразу восстанавливаешься. Но я думаю, что скоро научусь отдавать энергию без ущерба для себя. Совсем другое дело – на семинаре или в клубе. Там отдаешь искренне все, что можешь, но взамен получаешь такую дозу энергии любви, что долго еще пребываешь в возвышенном состоянии духа. Если бы все люди умели так общаться, не было бы ни болезней, ни войн, ни преступлений.
Примерно в таком состоянии духа я въехала во двор. Везет же! Сегодня не шел снег, и я могу просто завалиться спать, не выполняя вечерней гимнастики с лопатой. Я сижу за столом и лениво ковыряюсь в еде. По телевизору идет концерт, посвященный творчеству Высоцкого. Современные певцы исполняют его песни, непривычно, конечно, но все равно слушаю с удовольствием. Выключаю телевизор, когда Высоцкого начинает исполнять Кобзон. Мне почему-то неприятно, какая-то в этом исполнении есть натяжка. Пишу об этом просто для того, чтобы пояснить, как мы все за один день пропитались общим духом: на следующий день выяснилось, что все, как один, выключили вчера телевизор именно в этот момент. Узнав об этом совпадении, мы хохотали так, что не могли остановиться.
Ложусь спать, все еще не расплескав состояние любви ко всему сущему. Вдруг какое-то беспокойство охватывает меня, не давая провалиться в счастливое небытие. Я долго ворочаюсь, а когда все-таки засыпаю, вижу крайне неприятный сон.
Пустой стадион, трибуны, ледовая арена. Почти наверняка я знаю, что подо льдом – вода. Откуда же я это взяла? Вдруг я слышу всплеск, поворачиваюсь в сторону звука и у забора, ограждающего стадион, вижу полынью, которая небольшой своей частью выходит на внутреннюю территорию стадиона, а большая ее часть явно располагается по другую сторону высоченной ограды. Меня охватывает паника. Я точно знаю, что этот всплеск раздался в результате падения в воду человека. И я знаю, кого именно. Это молодой парень, сын нашего директора. Такой же умный, красивый и добрый. Я бегу по льду, падаю у забора и шарю рукой в ледяной воде. Все бесполезно. Отверстие настолько мало, что даже если я и нащупаю тело, то не смогу его вытащить. Я вскакиваю и бегу вдоль забора до ворот стадиона, а потом в обратном направлении.
Там прорубь шире, но тоже недостаточно большая, чтобы в нее нырнуть. Я подползаю к краю и шарю в воде руками. Бесполезно. И вызывать помощь тоже бесполезно. Поздно. И во сне я думаю, что мне никто не поверит, ведь я ничего не видела. Мало ли что кому кажется. Пытаюсь ломать руками лед, но он толстый и не поддается. И я успокаиваю себя абсолютно нелогичным доводом: скорее всего парень плавает в проруби с аквалангом и уже, наверное, давно вынырнул где-нибудь в другом