его, как маленького, гладит, а он головой к сердцу ее прижался, доверчиво так, будто опоры у ней ищет… Такой большой, а чисто ребенок разобиделся!..
– Тяжело мне… Много жизнь била. Думал, революция, товарищи… Все теперь по-иному будет.
– И будет!.. Только по-хорошему надо, по-товарищески.
– Нет уж, теперь не будет по-хорошему!.. Не умею я с людьми ладить.
– Сумеете! Я верю!..
И подняла Вася голову Владимиру, смотрит в глаза его, точно всю веру свою вложить в свой взгляд хочет… А в глазах Владимира тревога и тоска… Нагнулась Вася и нежно так поцеловала волосы Владимира.
– Надо дело это уладить… Придется тебе повиниться… Сказать, что погорячился… Не так тебя поняли…
– Хорошо, – покорно согласился Владимир, а сам в глаза ей глядит, точно опоры ищет. И вдруг сгреб ее всю в свои объятия, к сердцу прижал так, что больно ей стало… Губами жаркими забрал Васины губы…
Взбежала Вася на эстраду, к президиуму. Прямо к Степану Алексеевичу. Так и так. Надо Владимира Ивановича выручить.
Уладили инцидент.
Но враждебность к Владимиру осталась. Образовалось два лагеря в Совете. Светлые, дружные дни миновали…
Не хочется Васе думать дальше. А мысли бегут. Не остановишь!
Как же сошлись они? Это было вскоре после того инцидента в Совете. Владимир провожал ее домой. Теперь уже они всегда вместе уходили. Друг друга искали. И, как одни оставались, на «ты» были.
Подруги дома не оказалось. И сразу Владимир Васю на руки подхватил, целовать стал… Горячо, горячо. И сейчас Вася помнит его поцелуи. Но она из рук его выбилась. Отстранилась и в глаза ему глядит:
– Володя!.. Ты не целуй меня… Я не хочу обмана… Он не понял ее, удивился:
– Обмана? Ты думаешь, что я тебя хочу обмануть? Разве ты не видишь, что я полюбил тебя с первой встречи?…
– Не то! Не то, Володя!.. Тебе-то я верю. А вот я… Постой! Не целуй меня! Ты хочешь отдать свое сердце «чистой девушке»?… Я не девушка, Володя, у меня были женихи…
Говорит, а сама вся дрожит… Вот-вот рассыплется все ее счастье.
– Мне дела нет до твоих женихов! – перебивает Владимир. – Ты моя!.. Чище тебя, Вася, нет в мире человека… Ты душою чиста.
И прижал к сердцу так крепко, так горячо… – Ты же любишь меня, Вася? Правда, любишь?… Ты же моя!.. Моя!.. И больше ничья. А о женихах своих – слышишь? – никогда больше не смей вспоминать. И мне не говори… Не хочу знать! Не хочу!.. Ты моя, и все тут!..
Так началась их брачная жизнь.
Темно в купе. Улеглась нэпманша, продушив вагон цветочным одеколоном. Смирно на верхней койке лежит и Василиса. Заснуть бы… Нет, не спится. Все вспоминается прошлое. Будто итог подводит. Зачем итог? Ведь еще вся жизнь впереди! И любовь жива. И счастье впереди… Но где-то в уголке сердца чуется Василисе, что уже прежнего нет. Того счастья, что было тогда, четыре года тому назад, его нет!.. И любовь не та, и сама Василиса не та.
Почему это? Кто виноват?…
Лежит Василиса, руки за голову закинула. Думает. За все эти годы некогда думать было. Жила. Работала. А теперь, кажется, что чего-то