склон стал положе, и я обрадовался, но тут что-то противно просвистело возле уха.
– Стреляют, – спокойно сказал Симон и покопался в снегу. – Быстрее!
Перегиб склона на время скрыл нас, и монах протянул ладонь. На ней лежала странная пулька с концом в виде иглы.
– Наверное, что-то снотворное, – дрожащим голосом предположил я.
Симон равнодушно кивнул и оборонил пульку в снег.
– Ты представляешь для них ценность, убивать пока не хотят. Но вряд ли это профессионалы, если бы в кого-нибудь из нас попали, вниз долетел бы только мешок с костями.
Про «мешок с костями» мне не понравилось, но тут мы сделали последние шаги и оказались на площадке.
Стыдно признаться, но я издал жалкий писк. Вместо ожидаемого перевала я увидел жуткое сверкание льда, чуть не вертикально уходящего к небу. Нагромождение ледяных утёсов, а между ними голубые и чёрные тени. Будто исполинская лестница из расколотого льда вела к призрачно нереальной кромке снегов.
– Что это? – сипло спросил я.
– Адишский ледопад, – в голосе монаха прозвучало странное восхищение. – Самый большой на Кавказе.
– Мы тут не пройдём, – уныло сказал я.
– Пройти можно, – не согласился Симон. – Если подняться выше, то можно перейти на скалы, а потом траверсировать склон Катынтау.
– Катынтау… – мой голос упал. – Это же Безенгийская стена!
Безенгийская стена – самый высокий участок Главного Кавказского хребта. Скальные отвесы и грандиозные ледопады с юга, и двухкилометровая снежно-ледовая стена с севера. Все маршруты высшей категории сложности! Куда меня завёл Симон?
– Надо спешить! – глаза монаха под прямыми бровями приобрели цвет зеленоватого льда. – За нами гонятся опытные люди с альпинистским снаряжением.
Он повернулся и легко зашагал по снегу. Даже не проваливался при этом, и я вспомнил эльфа Леголаса из фильма «Властелин колец»…
– Надень кошки, – повернулся монах. – Снег слишком плотный.
Я прицепил кошки, хотя не видел большого смысла. Нас скоро догонят, альпинист из меня неважный. Вдобавок снежный склон сужался вверху, заканчиваясь клином под ледяными утёсами. Там нас и возьмут.
Всё же я потащился вверх, вбивая передние зубья кошек в снег и опираясь на ледоруб. Снова холод коснулся волос, и я понял, что это ветер переваливает через закованный в лёд гребень Безенгийской стены. Снежные флаги веяли там в вышине…
На подступах к серакам я оглянулся снова.
И испытал шок – четыре тёмных пятнышка уже приближались к площадке, где мы были недавно. Рассмотреть их чётко не удавалось: глаза резал свет, отражённый от ледяных глыб.
Ещё с десяток метров, и на нас упала холодная голубая тень – мы оказались у подножия ледяных утёсов.
– Постой здесь, – коротко сказал монах и пошёл в сторону по повисшему над пустотой ледяному гребню. Я даже ахнул.
Через минуту монах появился и со странной улыбкой подошёл ко мне.
– Держи. – На ладони у него лежал красивый