наконец я, распаренный и отдохнувший, завернувшись по пояс полотенцем, вышел из ванной, Анцифер и Фармазон ждали меня в гостиной комнате. Ангел держал в руках новый белый балахон, а черт – большой поднос, сервированный на три персоны. Повернувшись в мою сторону, они замерли с открытыми ртами.
– Что-нибудь не так? – широко улыбнулся я.
Так и не ответив ни слова, близнецы рухнули в обморок…
Никогда не приводил в чувство духов… Даже близко не представляю, как это вообще делается. Равно как и отродясь не предполагал, что ангелы и черти способны терять сознание. Однако же вот пожалуйста – лежат… Я подошел поближе, присел на корточки, осторожно похлопал по лбу одного, другого. Потом мой взгляд случайно встретился с обезьяноподобным чудовищем, обвязанным полотенцем и склонившимся над двумя распростертыми телами. Когда я понял, кто это…
– Сереженька!
– Ага, Сереженька, как же… Ты к кому обращаешься, к этой зверюге мохнозадой? Он же ничего общего с нашим хозяином не имеет, снежный человек какой-то… Эй, йети! А ну вставай давай!
– Изменник! Хитрый и изворотливый предатель! Иуда, можно сказать… Человек в беде, а он еще и издевается! Изыди, злой дух, я сам его спасу.
– Ага, обрадовался! Так я тебе и ушел… Мне, между прочим, тоже интересно, каким образом он так обволосел? Или обволосатился? В общем, весь шерстью покрылся…
Два голоса бились в моем сознании. Ничего больше не было – кромешная тьма и вечный спор двух неразлучных половин моей мятущейся души. Сознание вернулось так же резко, как и пропало. Горло полоснуло жидким огнем, да еще кто-то в придачу быстро влепил мне четыре пощечины подряд. Я протестующе замычал и сел.
– Сергей Александрович, вы в порядке? – заботливо приобнял меня правой рукой белый ангел, в левой он держал пузатую бутылку коньяка. Рядышком суетился незабвенный Фармазон, дуя на покрасневшие ладони.
– Ну вот мы и в норме. Пришли в себя, грубо говоря – очухались, здрасте! – Вдвоем они подняли меня на ноги и усадили в ближайшее кресло.
– Что со мной было?
– Обморок.
– Я не об этом…
– Намек понял. – Черт мгновенно метнулся к большому напольному зеркалу и развернул его так, чтобы мне было лучше видно. Анцифер скорбно встал у меня за спиной, а подбежавший братец удобно устроился в ногах.
– Композиция, как в ателье. Жаль фотоаппарата нет, такой семейный кадр пропадает. А чего, мужички, может-таки, пошнырять здесь по углам, вдруг у хозяев где-то скромненький «кодак» со вспышкой завалялся. Я – сногсшибателен, белобрысый – наманикюрен, а ты, Серега, вообще словно в кино сниматься намылился. В смысле – в фильмах-ужасах, без грима. Дело говорю, хорошие фотки на память останутся…
Я не расслышал, что там ответил братцу Анцифер, – я смотрел. В зеркало. На самого себя. И не узнавал. Вернее, узнал, но далеко