парни валялись в повозке. Олег вдруг рыгнул и погладил себя по животу.
– Счас спою! – сказал довольно.
– Давай! – ободрил я.
– Девки разбегутся! – вздохнул десантник. – У меня ни слуха, ни голоса. Пел только в армии – и то в строю.
И тут Леша внезапно выдал дискантом:
– Во поле береза стояла,
– Во поле кудрявая стояла…
– Люли, люли стояла,
– Люли, люли стояла…
– подтянул Степан.
Братья сели и заголосили в два голоса:
– Некому березу заломати,
– Некому кудряву заломати,
– Люли, люли заломати.
– Как пойду я в лес, погуляю,
– Белую березу заломаю.
– Люли, люли заломаю…
Пели двойняшки на удивление слаженно. Высокие голоса плыли над степью, и песня, сочиненная в другом мире и о другой природе, удивительно органично звучала среди степи, поросшей высокой травой, вплеталась в топот копыт, звяканье сбруи, скрип колес… Турма, привлеченная неожиданным зрелищем, сбилась вокруг повозок и, затаив дыхание, внимала пению. А братья, прикрыв глаза, самозабвенно выводили мелодию. Когда они умолкли, женщины восторженно закричали и захлопали.
– Знай наших! – довольно сказал Олег. – Это вам не мечами махать.
– Мы в хоре детдома пели, – сказал Леша. – Оба.
– Еще знаете? – спросил я.
– Ага! – кивнул Степан.
– Давайте!..
Песен братья, как выяснилось, помнили много. В их репертуаре преобладали народные, но были и современные. Ободренные реакцией слушателей, детдомовцы распелись и голосили вовсю. Когда грянули «Вдоль по Питерской», Леша в порыве чувств вскочил, отшвырнул матрас и стал отплясывать на днище повозки, выкидывая коленца. Получалось у него на диво ловко. С последним звуком он топнул ногой и картинно развел руки. Слушатели завопили. Далее произошло непредвиденное. Одна из женщин (она сидела с Лешей во время обеда) склонилась с седла, подхватила мальчонку под мышки и, выдернув из повозки, бросила на круп лошади. После чего умчалась вперед. Я онемел, но быстро взял себя в руки. Расталкивая лошадью сгрудившихся воинов, пробрался к Виталии.
– Что это значит? – процедил, кладя руку на рукоять сабли.
– Успокойся! – ответила она. – Лола не причинит ему зла.
Говоря по правде, выглядела она растерянной. Видимо, сама не ожидала.
– Сармы пытались меня изнасиловать! – напомнил я.
– Рома другие! – вспыхнула Виталия. – Мы не насилуем! По нашим законам, любая, кто силой или угрозами заставит мужчину вступить с ней в связь, будет продана в рабство, а имущество ее конфисковано.
«Ну и где ваш закон?» – собирался спросить я, как вдали показалась всадница. Она приблизилась, стало видно, что детдомовец сидит боком на крупе лошади, а женщина бережно придерживает его рукой. Подскакав к повозке, всадница взяла парня под мышки и опустила внутрь. Турма закричала и захлопала.
– Видишь! – сказала Виталия. – Лола так выразила восторг. Не