за кирпичом пролом в стене увеличивался, пока не дошел почти до уровня головы Тавра.
– Достаточно. Поднимайтесь.
Брикс жестом подозвал остальных. Тавр по очереди поднимал их к пролому, и они ползком перебирались на территорию виллы. Справа от них стояла внутренняя стена с небольшими воротами для прохода между домом и рабочими помещениями. Отдельные, более внушительные ворота на виллу открывались со стороны обсаженной деревьями аллеи, чтобы влиятельным посетителям не надо было проходить мимо убогих жилищ рабов. Слева от пролома находились бараки рабов, надсмотрщиков и охранников. Позади них виднелись склады и зернохранилища.
Брикс последний раз взглянул на часового, чтобы удостовериться, что они всё предусмотрели, потом повернулся к оливковой роще и поднес ладони ко рту. Глубоко вдохнув, он трижды издал низкий крик совы. Через миг он увидел, как его люди выбираются из-за деревьев. Пригнувшись, они двинулись к ели.
Это был момент величайшего риска. Бдительный часовой не мог не заметить такого количества людей, вынырнувших из темноты. С ним должен был справиться Пиндар. Налетчики не прошли и половины открытого пространства, когда раздался глухой стук. Брикс посмотрел на верх стены – часового уже не было. Брикс облегченно вздохнул, поднялся, махнул своим людям и похромал к Тавру:
– Моя очередь, старина.
Он улыбнулся в темноте, и великан улыбнулся в ответ, тускло блеснув зубами. Брикс поставил ногу на огромные ладони Тавра и вскарабкался наверх.
С дорожки часового он посмотрел налево и увидел, как Пиндар спрыгнул со стены, оставив у себя за спиной распростертое тело часового. Люди из передовой группы, первыми проникшие на территорию виллы, опустились на колени, образовав полукруг, и стали вести наблюдение. Брикс перегнулся через ограждение дорожки и спрыгнул на землю. Услышав, как первый налетчик из второй группы пробирается через пролом, он быстро отошел в сторону. Один за другим налетчики прыгали на землю и присоединялись к остальным. Напрягшись, Тавр подтянулся и тоже пролез в дыру.
Брикс вынул меч, оглянулся на своих людей и поднял оружие вверх. В ответ они тоже взялись за оружие, показывая, что готовы.
– К бараку охранников, – сказал он достаточно громко, чтобы все его услышали. – Действуем жестко. Никакой пощады.
Тавр глухо зарычал в знак согласия, остальные приглушенными голосами выразили одобрение. Брикс повел их вдоль стены, держась в ее тени. Барак находился в ста шагах от них. На территории слышались тихие голоса – пустая болтовня женщин и возгласы радости или разочарования мужчин, играющих в кости. Из барака рабов не доносилось ни звука. После тяжелого труда у них больше ни на что не хватало сил. Получив вечернюю порцию ячменной каши, они уснули. Кроме того, в таких поместьях рабам обычно запрещалось разговаривать: римляне опасались, что это может побудить рабов к заговорам против своих хозяев.
Налетчики были уже в пятидесяти футах от входа в барак, как вдруг дверь открылась – и свет,