Вокруг нас сотни персидских кораблей, нас просто задавят числом! Ни коринфяне, ни эгинцы, ни эвбейцы тоже не трогаются с места. В круговом построении наши триеры недосягаемы для варваров.
– Так что же, нам до ночи стоять, не двигаясь с места?! – рассердился Еврибиад. – Зачем тогда наш флот вызвал персов на битву? Зачем?!.
Фрасон открыл было рот, чтобы ответить Еврибиаду, но не успел это сделать. С соседних спартанских триер вдруг раздались изумленно-восхищенные возгласы. Их подхватили воины и матросы «Сатейры».
Поглядев туда, куда взирали, вытянув шеи, его стрелки и гоплиты, Еврибиад увидел, как из плотного строя афинских триер вылетел один корабль и с ходу протаранил борт вражеского судна. Заваливаясь на борт, вражеский корабль стал тонуть, с него гроздьями прыгали в воду гребцы и воины.
«Неужели это триера Фемистокла?» – было первой мыслью Еврибиада.
На выручку своему кораблю устремились сразу несколько афинских триер, кормчие на них умело лавировали, уворачиваясь от вражеских таранов. Еще через несколько мгновений все афинские корабли, ломая строй, ринулись на варваров.
Битва началась.
Следом за афинянами пошли в атаку и все прочие эллинские триеры, стремясь разорвать плотное кольцо из вражеских кораблей. Боевой клич эллинов на какое-то время заглушил воинственное завывание персов, громоздкие суда которых начали сталкиваться друг с другом при попытке разворота или выстраивания боевой линии. Тут и там раздавался громкий треск пробиваемых таранами бортов; с грохотом падали мачты и реи; трещали и ломались весла, когда суда сцеплялись бортами для абордажной схватки… Варвары никак не ожидали, что эллинские корабли осмелятся перейти в наступление. Замешательство, в каком пребывали моряки Ксеркса в самом начале сражения, дорого им обошлось. Эллинские триеры глубоко вклинились в боевые порядки персов, топя их небольшие корабли и нанося повреждения крупным судам.
Триера Еврибиада протаранила большой финикийский корабль с деревянным украшением в виде вепря на носу. К досаде Еврибиада, вражеское судно лишь накренилось, но не пошло ко дну. К тому же таран «Сатейры» застрял во чреве финикийского корабля-исполина, который был вдвое крупнее флагманской спартанской триеры.
Персидские воины, находившиеся на палубе финикийского судна, стали осыпать спартанских гоплитов и матросов стрелами, дротиками и камнями. Смертоносный дождь звенел по круглым щитам греков, грохотал по доскам палубы, косил гребцов-транитов, не имевших на себе ни шлемов, ни доспехов. Повинуясь громким окрикам келевста, гребцы на «Сатейре» дружно табанили веслами, стремясь дать триере задний ход и высвободить ее из этой неожиданной ловушки. Однако их усилия были бесплодны. «Сатейра» прочно застряла, пробив тараном обшивку, шпангоуты и внутренние переборки огромного вражеского корабля.
Персы начали перескакивать на палубу «Сатейры», оттесняя греков с носа триеры на среднюю часть палубы. Врагов было много, в руках у них были легкие плетеные