от привычной нам – азота немного меньше, водяных паров немного больше, присутствует крохотный процент неизвестного газа… но для человека этот состав вполне пригоден. Соответственно, и наша атмосфера центаврианам повредить не может. Бесспорно, им это должно быть известно. Более того, им также должно быть известно и о нашем с вами существовании. Заметьте, что инопланетяне не могли самостоятельно покинуть ни свои саркофаги, ни свою капсулу – для того и другого им требовалась помощь извне. Будь Земля необитаемой, они были бы обречены неограниченно долго оставаться в своих темницах. Значит, они рассчитывали, что им сумеют оказать помощь… Ну и что мы имеем в общем итоге? А имеем мы послов Проксимы Центавра, прибывших к нам для установления первого в истории человечества контакта с внеземной цивилизацией!
Собравшиеся дружно зааплодировали, восхищенно глядя на лукаво щурящегося Гадюкина. Профессор раскланялся налево и направо и закончил:
– А сейчас, товарищи, я попрошу всех пройти в лабораторию криогеники, где наконец-то состоится самое главное – пробуждение наших дорогих гостей!
Саркофаги с центаврианами возлежат на возвышениях, полностью подготовленные к историческому событию. У дверей застыли рослые охранники, держащие замороженных пришельцев на прицеле – послы послами, контакт контактом, а нормы безопасности никто не отменял. Помещение простреливается из конца в конец, а каждый саркофаг единым нажатием кнопки может провалиться сквозь пол – в специальную камеру, обитую мягким войлоком.
– У нас все готово? – спросил Гадюкин.
– У нас все готово, – кивнул профессор Хрюкин, стоящий за центральным пультом.
– У нас все готово, батенька, можем начинать, – кивнул Гадюкин Эдуарду Степановичу.
– Товарищ президент, у нас все готово, можем начинать, – эхом повторил Эдуард Степанович, обращаясь к большому экрану в стене.
Там сейчас виднеется широкое мясистое лицо с густыми бровями и необычайно крупным носом. Первое лицо государства. Разумеется, оно обязано присутствовать при столь незаурядном событии. Но из соображений безопасности – виртуально.
– Добро, – важно надул щеки президент. – Приступайте, товарищи.
Крышки саркофагов медленно разъехались надвое. По мере того, как восстанавливается температура тел, оливковая кожа центавриан светлеет, приобретает легкий розоватый оттенок. Вот у одного шевельнулся палец… второй еле слышно застонал…
Центавриане открыли глаза. Большие, зеленовато-желтые, с идеально круглыми зрачками. В них светится исключительно дружелюбное любопытство, но охранники все равно напряглись, готовые в любую секунду открыть шквальный огонь.
Все выжидающе уставились на пришельцев. Те с интересом огляделись по сторонам, ничуть не встревоженные необычной обстановкой, и совершенно не собирались первыми начинать общение.
Молчание затягивалось. Президент с намеком кашлянул,