работу! Раз мы воры в законе, придётся в отказняк идти! – заявил Костя, раскатывая по полу картошку.
– «Таганка, я твой навеки арестант!» – громко, но фальшиво запел Мыльченко, подмигивая поварам, которые вдруг резко открыли дверь и уставились на него.
– Эх, я по фене ботаю, нигде я не работаю… – вздохнул Костя, размешивая как попало почищенные картошки, которые, покачиваясь с боку на бок, плавали в большой столовской кастрюле.
Зоя бросила в этот водоворот обкромсанную до размеров ореха картофелину.
– Да, скудна тюремная баланда. – Арина заглянула в кастрюлю. – Только вот не люблю я всю эту тюремную романтику, – скривилась она. – Так что давайте без всякой там фени. Пусть мы в тюрьме – это только доказательство, как часто туда невинные люди попадают.
– Да, да! – охотно поддержали её смутившаяся Зоя, покаянно сморщивший физиономию Костик и полностью согласный Антошка.
В это время прибежала Валентина Спиридоновна.
«Но мерзких уголовников давайте им изобразим! – шепнула Арина друзьям. – Чтоб боялись!»
– О, а вот и вертухай наш, – хмыкнул Костя.
– Ну чего, долго нам тут ещё на нарах чалиться? – придав лицу противное выражение, сказала Арина и посмотрела на Спиридоновну.
– Что-о?! А ну-ка работайте! Бездельники! Почему палёным пахнет? Что за родители вас воспитывали! – завопила заведующая столовой, правильно среагировав на комедию. – В тюрьму таких родителей сажать! Что ты на меня так смотришь?
Арина давно уже смотрела на неё не мигая. В руке у неё прокручивался по часовой стрелке длинный кухонный нож. Редко кто выдерживал Аринин взгляд.
От греха подальше Валентина Спиридоновна с руганью и проклятиями заперла дверь, предупредив, что через полтора часа кастрюля с начищенной картошкой должна быть полной.
Братство Белой Руки собралось в тесный кружок и принялось разрабатывать план операции по поимке лагерного вора. Тем более что некоторые подозрения имелись. Эти подозрения нужно было проверить очень тщательно, чтобы не оклеветать ни в чём не повинных людей. А Братство Белой Руки на себе испытало, как это больно и обидно.
Начальник лагеря сидел в своём домике возле компьютера и размышлял над теми сведениями, которые принесли сегодня его наблюдатели. Никто не пытался обменять на «зорьки» ни окорочка, ни «крабовые палочки», ни тем более трусы и майки. Значит, думал Анатолий Евгеньевич, прекрасная игра в страны и здоровую конкуренцию здесь ни при чём. Воришка не стремился превратить украденное в «зорьки». Это Анатолия Евгеньевича несколько радовало. Но донесение Анжелы финской внушало тревогу – четверо подозреваемых в краже «крабовых палочек» этой ночью куда-то отлучались из корпуса. И опять же ни в чём не признались. Даже строгие меры в виде запрета на экскурсию и трудотерапии на них не подействовали. Анатолий Евгеньевич дал указание продолжать наблюдение за ними.
Лагерь бросился активно добывать «зорьки». Некоторые ребята случайно стали свидетелями того, как разгружали машину