лицу прошла судорога.
– Зря я пригласила ее на помолвку.
– Она была в клубе, когда…
– Была, – подтвердила несостоявшаяся невеста. – Такая пухленькая блондинка в блестящем платье. Косит под Мэрилин Монро. Она водила меня к своей гадалке, и та предсказала мне «венец безбрачия». Я дура была, молодая, наивная, без царя в голове! Не понимала, что Тоська нарочно все подстроила. Порчу на меня навела! Она всегда мне завидовала. Всегда!
– Может, тебе к другой гадалке сходить? – робко предложила Катя.
– Я больше к этим ведьмам ни ногой! – вскинулась Дора.
Лавров догадался, что она нарочно пригласила завистницу на свою помолвку с Генрихом. Чтобы утереть той нос и доказать: «венец безбрачия» не действует. Она, Дора, выходит замуж вопреки всем предсказаниям и злостному колдовству, и будет счастлива.
– Тоська замужем?
– Нет, конечно. Не берет никто такую неотразимую секс-бомбу. Ей уже за тридцатник перевалило.
– Как ее салон называется?
– «Бьюти», – подсказала Катя. – Я бывала там несколько раз. Приличное место.
– Тоська сволочь, но работать умеет, – добавила Дора.
– Вы с Генрихом подходили к ней в клубе? – спросил Лавров.
Дора подавленно кивнула. Она вспомнила, как сияла, хвастаясь женихом перед одинокой Тоськой. Генрих не был красавцем, но имел приятную внешность. У Тоськи глаза загорелись, ее просто скрючило от зависти.
– Ваша бывшая подруга чем-нибудь угощала Генриха?
– Н-нет…
– Может, она дала ему сигарету, например?
– Генрих не курит. Не курил…
– Она прикасалась к нему? Подавала руку?
– Нет. Я бы не позволила.
– А потом, когда вечеринка была в разгаре, она к вам не приближалась?
– Пусть бы попробовала!
– Генрих никуда от вас не отходил? Поболтать с кем-нибудь или в туалет?
– Я его ни на шаг от себя не отпускала… ни на шаг…
– Вы вместе приехали в клуб?
– Да, конечно. Мы в тот день не расставались. Генрих провел у меня ночь, потом мы прошлись по магазинам… пообедали в ресторане и вернулись домой собираться. Мне нужно было сделать прическу, маникюр. Я вызвала мастера на дом.
Дора хотела бы заплакать, но не могла. Ее голос дрожал, но глаза оставались сухими. Если кто-то мог незаметно подсыпать Генриху в еду или питье отраву, то только сама невеста. Мало ли чем Генрих прогневил ее. Она столько времени мечтала о замужестве и вдруг узнала о том, что у него есть любовница и он всего лишь охотится за ее деньгами.
Лавров прогнал от себя эту мысль. Дора не стала бы выставлять свое преступление напоказ. Она не глупа, хотя и кажется недалекой.
– Дайте мне телефон, – попросил он. – Я позвоню вам, если что-нибудь узнаю.
– О чем?
– У Генриха могла произойти ссора с кем-то из гостей, ему могли позвонить и сообщить нечто такое, после чего у него схватило сердце.
– Он ни с кем не ссорился, а его телефон был выключен.
Роман подумал