жену взял, а?
– Не знаю, Лиза. Какая попадется, – устало пошутил Гошка.
– Небось тоже хочешь покрасивше да ученую, – грустно сказала Лизка. – Вон как у Васьки. Ученая, учительшей работает, а некультурная. Придет с работы: «Я, говорит, устала, ты, говорит, должен за мной ухаживать». А чего она там устала? Чай, не кирпичи таскает. А когда Васька на курсы ездил, письмо ей пришлет, а она красный карандашик в руки, ошибки отметит и назад посылает.
Гошка открыл дверцу:
– Пойдем, Лиза, пока вдвоем поработаем.
– Еще посидим, – нерешительно попросила Лизка.
– Нет, нет. Некогда. Там строители небось рвут и мечут.
Он вытащил из-за кабины лопату с короткой кривой ручкой и пошел к заднему борту. Лизка неохотно пошла следом.
– Гоша, а ты вчера на собрании был? – спросила она, становясь рядом.
– Нет, я в Актабар ездил.
Лизка оперлась на лопату и сказала, как о большом секрете:
– Председатель выступал. Пятница. Говорил: «Как построим дома, женатым по полдома дадим, а у кого двое детей, так тому, говорит, и по цельному».
– Ладно, Лиза. Это нас с тобой не касается.
«Как бы ты схотел, так касалось бы», – печально подумала Лизка и со вздохом швырнула в кузов первую лопату. Работали молча. Подошла Санька, встала рядом с Лизкой и посмотрела ей в глаза. Лизка отвернулась, и Санька все поняла.
– Ну что? – спросила она, когда Гошка уехал. – Опять ничего не вышло?
– Нет, – Лизка отшвырнула лопату. – Не вышло.
– Ну а что ты ему говорила? Опять на полдома намекала?
– Намекала, – призналась Лизка.
– Ах, Лизка, Лизка! Кто ж так делает? Разве такого парня заманишь этим?
– А чем же его замануть?
– Не знаю, – вздохнула Санька. – А если б знала, так не сказала бы.
– Это почему?
– Самой пригодилось бы, – тихо сказала Санька.
Лиза испуганно посмотрела в глаза подруге.
Санька отвернулась. Она долго смотрела в сторону Поповки, туда, где скрылась Гошкина машина, и не сразу услышала тихие всхлипывания.
– Ты что, Лизка? – кинулась она к подруге.
Лизка уткнулась мокрым лицом в траву и ничего не ответила. Санька легла рядом.
– Ну что ты, Лиза? У меня ведь тоже ничего не получается. Ты хоть ему говоришь. А я и этого не умею.
Лизка села, утерлась подолом и, все еще всхлипывая, улыбнулась широкой улыбкой:
– Помнишь, Саня, я тебе рассказывала, сколько у меня парней было? Так все это неправда. Только один парнишка был, Аркашка Марочкин, Тихоновны сын. Билеты в кино покупал. А потом на службу ушел. Так с тех пор никого и не было.
Лиза замолчала и, сорвав желтый цветок одуванчика, стала рассеянно обрывать мягкие лепестки.
– Ну и что, ты уже забыла Аркашу? – тихо спросила Санька.
– Я-то не забыла, он забыл. Как первый месяц служил, одно письмо прислал – и все. Я ему еще штук шесть посылала, а от него ни ответа, ни привета. Да чего говорить! Им, мужикам, лишь бы обмануть, а наш брат – баба – всегда страдает.
– А может,