али! – Гонится пограничник? – замер передний. – Хуже, бык! А вот другой случай. Ночь. К границе крадется человек. Пограничник: – Стой! Кто идет? Нарушитель: – Ша, ша, что вы кричите, уже никто никуда не идет. И еще. На нарушителя границы напала собака. Он от нее, она за ним, он от нее, она за ним. Он проваливается в зловонную яму. Собака у ямы победоносно рычит. Нарушитель: – Ну что, добегалась, сука?
Это, конечно, анекдоты, а вот история горестная, но похожая на правду. Один человек, накупил много золотых ценностей, влез в дорогую шубу, водрузил на голову бобровую шапку и ночью, ранней весной, пошел через пограничный Днестр. Когда, идя по льду, падал, то вся золотая начинка его одежды издавала брязканье и звяканье, вызывая испуг нарушителя, вдруг услышат пограничники.
Перебравшись через реку, странный человек был встречен румынскими пограничниками. И на его радостное приветствие по-румынски один из пограничников вместо ответа, сдернул с головы нарушителя меховую шапку.
– Но, но, но, я буду жаловаться! – закричал перебежчик и попытался возвратить ее.
Но не ту-то было. Последовал удар другого пограничника, третьего… А когда из карманов шубы посыпались золотые изделия, началось настоящее потрошение одежды нарушителя с избиением его со всех сторон. Защищая свои ценности, человек сражался, как лев, но силы были не равные.
Избитый до потери сознания он опомнился на льду реки, с одним сапогом на ноге, без шубы, шапки и без ценностей.
– Буржуи проклятые! – прокричал пострадавший с трудом вставая. – Грабители трудового народа! Сигуранца проклятая!
С высокого берега реки вражеский офицер-пограничник угрожал ему пистолетом. Сгибаясь, ограбленный заковылял туда откуда пришел. Вдруг под его ногами лед закачался, послышался оглушительный треск, скрежет и в ноги хлюпнула вода. На реке начинался ледоход. Как только мог, нарушитель побежал к спасительному берегу, который он совсем недавно так самоуверенно покинул.
Выбравшись на берег, пострадавший нарушитель громко произнес:
– Не надо оваций! Графа Монте-Кристо из меня не вышло, придется переквалифицироваться в управдомы.
Звали этого литературного героя Остап Бендер. Но он часто расширял свое имя словами Остап Сулейман Ибрагим Берта Мария Бендер – сын турецко-подданого.
Вот такая история, рассказанная словами автора, произошла с героем из бессмертного романа «Золотой теленок» великих писателей Ильи Ильфа и Евгения Петрова. Персонажи этого романа и далее будут встречаться на страницах этой книги. И чтобы была ясность, кто они и что они, советую почитать внимательно роман «Золотой теленок».
В свое время книги Ильфа и Петрова были настольными всех студентов литфака, журфака, филфака и других факультетов. А также всех культурных людей, не обделенных чувством юмора.
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. ПОСЛЕ КРУШЕНИЯ
Глава I. ХУДОЖНИК, ПОЭТ, СЛУЖИТЕЛЬ ИСКУССТВ В ОДНОМ САПОГЕ
Старший пограничного поста сидел за столом и при свете керосиновой лампы, цокая пером в ученическую чернильницу, составлял докладную о задержанных за сутки нарушителей границы.
– Где взял? – спросил он, мельком взглянув на вошедшего пограничника с задержанным.
– А на берегу Днестровского лимана, Иван Акимович.
– Контрабанда? – не отрывал глаз от своего письма старший.
– Ничего не обнаружил. Вот разве в другом сапоге могло что-то быть, – предположил пограничник, указав на ногу в одном носке задержанного, дрожащего от холода.
– Да, я… – промямлил Остап, так как задержанный был никто иной, как великий комбинатор, недавний миллионер-одиночка, так жестоко ограбленный румынскими пограничниками. – Сигуранцей проклятой, как он их назвал.
– Ясно… – дописывал сосредоточенно докладную старший. – Утопил, гад, улики?
– Да я… я свято чту уголовный кодекс, товарищи! – взмолился горячо Остап.
– Документы? – оставив ручку в чернильнице, складывал листки с написанным старший.
– Утонули, нет у меня документов, товарищ начальник, – трагическим голосом ответил Бендер. Нагнулся, растирая ногу в носке, и незаметно потрогал вшитый в штанину карман со своим паспортом.
– Врешь, контра, – презрительно взглянул на задержанного тот, складывая докладную в конверт. – К румынам шел или к нам?
– Да я… – веселого и самоуверенного до наглости Остапа Бендера было не узнать. Он сник, не только после того, как графа Монте-Кристо из него не вышло, но еще больше был потерян сейчас, осознав, в какую передрягу попал.
– Я чуть не утонул, товарищи пограничники… – плаксивым голосом протянул Остап.
– Фамилия, имя, год рождения? Пиши допрос, Сидоров, а я на кухню за компотом и кашей схожу.
– Так я сейчас принесу, Иван Акимович, чего там…
– Лакеев с семнадцатого нет, Сидоров, – встал и с котелком пошел к выходу старший. – Пиши, я сказал… – приказал он, выходя.
– Товарищ