радиусе действия? Или включал камеру, попавшую в доступную ему зону? Вероятнее всего последнее, потому что когда прерывалась передача мыслей, камера тоже отключалась.
Мне хотелось в это верить.
– Если вам нездоровится, не волнуйтесь. – Рикадор поморщился. – Компрессы из расплавленного олова быстро вернут бодрость духа, а свинцовые пилюли гарантированно избавят от любой хвори.
– Ах, да вы проказник! Обожаю мужчин с чувством юмора. Надеюсь, вы хороши не только в словесных баталиях, но и в посте…
Чтобы заткнуться, пришлось стукнуться головой в стену. То, что творил со мной имплант, и близко не напоминало участие Арины Керейры даже на том памятном торгу. В ее случае я позволяла собой управлять, принимая происходящее за сон, и избавилась от контроля, признав реальность окружающего мира. Теперь же, несмотря на ясное сознание, кто-то из вне заговорил моими устами! Я боялась представить, чем это может закончиться.
– Раз уж вы здоровы, позвольте пригласить вас на завтрак, – тон шаера не сулил ничего хорошего. Плохого, впрочем, тоже, но его намеренное равнодушие пугало не меньше, чем чужие мысли. – Говорят, овсянка с толченым стеклом весьма питательна. Некоторые живут после нее целую неделю.
«Какой же он горячий!» – я прикусила язык, спасая себя от продолжения позора.
И запрыгнула на откровенно прибалдевшего Рикадора.
Крепко обхватила его шею, коснулась щекой щеки, взмолилась богам всех существующих религий, чтобы обошлось без силовых щитов и смены правительства Долинеи.
– За нами наблюдают, – прошептала едва слышно. – Где-то в вашей комнате есть скрытая камера, которую активирует одна проблемная штука в моей голове. Думаю, в правом углу от двери, но могу ошибаться. Не верите? – Пока он решал, как от меня избавиться, я не теряла времени зря и прижалась ухом к его уху. – Замрите на пару секунд и послушайте.
«Если весь этот бред транслируется прямо мне в мозг, дело дрянь», – но стоило положиться на удачу и науку.
Несмотря на сумасшествие последних дней, я оставалась реалисткой. Когда имплант действовал слабо, он воспринимался как наушник. Сейчас передача была гораздо интенсивнее, напористее и агрессивнее, влияла на разум и поведение, а не только раздражала, но, думаю, в ее основе тоже лежал звук. Возможно, шаер услышит чужую речь и поверит, что я не притворяюсь.
– Ты плохо вела себя, милая, – внезапно выдал Рикадор непривычно низким голосом. – Тебя надо наказать. – Он подхватил меня на руки и понес к кровати. – Ты заслужила хорошую порку.
– Эй! – Что-то пошло не по плану. – Какого черта?! Оно что, заразно?!
В голове звучали пространные речи об истинной властности, покорности и страсти, но мои всполошенные чувства напрочь затмили поддельные. Это никуда не годилось! Мне нужен союзник, на худой конец – нейтральная сторона, а не проблема номер три. Для цитат из «Справочника юного доминанта» у меня есть шаерон Эндер, для угроз – шаерон Викард. Шаер должен сохранять безразличие!
Он