и страшных россказней быть не могло. Сто тридцать лет назад появились у нас статуи – но пока что, слава богу, обходилось. А впрочем… На юге России мне приходилось слышать о тамошних каменных истуканах немало поразительного и жуткого. Древние изваяния, по убеждению некоторых, в некие ночи имеют привычку прогуливаться окрест – к несчастью для невезучего путника. Сейчас мне над этими рассказами смеяться не хочется.
Граф сказал негромко:
– Сдается, господа, наша служба решительно отвращает от насмешек над любой странностью – потому что, выясняется, ничего заранее не известно… Позвольте подвести некоторые итоги? Все говорит за то, что мы имеем дело с людьми, овладевшими искусством управления неодушевленными статуями. Господа эти, никаких сомнений, используют свое умение во зло… и, чрезвычайно похоже, сделали его источником дохода. Сомневаюсь, барон, что смерть вашего банкира в Гогенау последовала исключительно оттого, что он ненароком поссорился на улице с нашими странниками. Вероятнее всего, и там во главе угла лежали деньги, благодарность счастливого наследника. Ну что же… Для того наши департаменты в первую очередь и созданы, чтобы втихомолку выявлять и изобличать подобных субъектов… Я немедленно отдам распоряжения. Вашего итальянца начнут искать уже через полчаса… И, разумеется, Ключарева тоже. Но отправить их к уголовному судье мы, как вы сами понимаете, не сможем… Строго говоря, мы не в состоянии даже подвергнуть их допросу по всем правилам. Можно заранее предсказать: они, обладая, без сомнения, изрядной долей наглости и цинизма, будут смеяться нам в лицо, прекрасно понимая, что любой непосвященный человек сочтет нас сумасшедшими…
– Тысяча дьяволов! – не выдержал барон. – Что ж нам вообще делать? Граф усмехнулся:
– Мы, в «сером кабинете», применяем рискованный, но единственно возможный способ. Даем человеку понять, что знаем о нем все… или почти все. У большинства не находится достаточно хладнокровия, чтобы держаться так, словно ничего не произошло. Сплошь и рядом они начинают действовать – в первую очередь против тех, кто явился их изобличать. Порой это бывает достаточно опасно… чрезвычайно рискованно, не буду скрывать. Но, с другой стороны, не остается никаких недомолвок и неясностей, возникают прямые и убедительные доказательства, позволяющие применить… внесудебные меры.
Пушкин пытливо посмотрел ему в глаза:
– Рискну предположить, без потерь среди охотников при такой практике не обойтись?
– Увы, – ответил граф, не моргнув глазом. – Но это единственный верный способ вывести наших клиентов на чистую воду. У вас есть возражения?
– Никаких.
– А у меня тем более, – сказал барон, улыбаясь одними углами рта. – Все как на войне, разведка боем… Дело понятное. Считайте, что я ваш. Уж я ему выскажу прямо в лицо все, что думаю о таком способе заколачивать денежки…
– Господин Пушкин, – сказал граф, – не составили ли вы список книг? Я имею в виду каталог библиотеки вашего