Адри спросит, – сказала она по дороге к лифтам, – наш павильон очень, очень далеко от булочной.
Ико мигнула синим:
– Принято к сведению.
В лифте они были одни. Только когда они вышли на восемнадцатом этаже, здание превратилось в кишащий улей – дети носились друг за другом по коридорам, бездомные и домашние кошки куда-то пробирались вдоль стен, из-за дверей доносился неумолчный гул голосов, звучащих с экранов. Уворачиваясь от детей, по пути к своей квартире Зола настроила интерфейс мозга на восприятие белого шума.
Дверь была широко открыта – Зола помедлила, глянув на номер на двери, прежде чем войти.
Она услышала жесткий голос Адри, несущийся из гостиной:
– Пионе сделайте вырез поглубже. Она похожа на старуху.
Зола заглянула за угол. Адри стояла, опираясь одной рукой о голографическую доску, изображавшую камин, в банном халате с вышитыми хризантемами – он как раз гармонировал с репродукциями за ее спиной, которые там висели, чтобы придать комнате вид под старину. С лицом, напудренным так, что оно, казалось, светится в темноте, и чудовищно ярко накрашенными губами Адри и сама походила на репродукцию. На ней было столько косметики, как будто она собиралась куда-то пойти – но Зола знала, что Адри практически не выходит из дома.
Если она и заметила Золу, то проигнорировала ее появление.
Экран над холодными языками пламени транслировал репортаж с рыночной площади – от булочной остался только каркас духовой печи в куче щебня.
В центре комнаты стояли Перл и Пиона, обмотанные шелком и тюлем. Пиона приподняла свои темные кудри, пока женщина, которую Зола не узнала, возилась с линией выреза ее платья. Пиона увидела Золу через плечо женщины – глаза у нее засверкали, лицо вспыхнуло, она жестом указала на платье – было видно, что она с трудом удерживается, чтобы не взвизгнуть от возбуждения.
Зола отступила назад и улыбнулась. В этом платье – серебряном, с лавандовым отливом, лучше всего заметном в свете пламени, – ее младшая сводная сестра напоминала ангела.
– Перл. – Адри покрутила пальцем, и старшая дочь повернулась на месте, демонстрируя ряд жемчужных пуговиц, сбегающих вдоль спины. Ее платье было под стать платью Пионы – узкий лиф, юбка в оборках – только оно было цвета золотой космической пыли. – Давайте еще немного ушьем в талии.
Незнакомка, колдовавшая с иголкой и ниткой над вырезом Пионы, уставилась на Золу в дверном проеме, но тут же отвернулась. Отступив назад, женщина вытащила изо рта пригоршню острых булавок и склонила голову набок:
– Лиф уже и так очень узкий, – сказала она. – Мы же хотим, чтобы девочка смогла танцевать, не правда ли?
– Мы хотим, чтобы девочка нашла жениха, – сказала Адри.
– Нет, нет. – Швея захихикала, закалывая ткань вокруг талии Перл. Зола могла поклясться, что та изо всех сил втягивает живот; она так старалась, что под тканью платья стал виден край ребер. – Она слишком молода для брака.
– Мне