с нетерпением, – принимая тон Таманцева, сказал Алехин.
– Очень мило… А каков приказ Родины?
– Взять Казимира Павловского и тех, кто с ним, – вполне серьезно сказал Алехин.
– Кто это – Павловский? – спросил Фомченко; он, видно, был любознателен и, во всяком случае, хотел быть в курсе дела; а Лужнов молчал.
– Агент германской разведки, – оборачиваясь, сказал Алехин.
– Милейший парень, – добавил Таманцев. – Девять успешных перебросок и четыре «железки» от немцев… Особо опасен при задержании. Как-то под настроение ухлопал трех лопухов из комендатуры.
– Понятно, – несколько озадаченно проговорил Фомченко.
– Ну уж – лопухов, – не согласился Алехин. – Офицера и двух патрулей. С ним надо ухо держать востро. Я ознакомлю вас с ориентировкой и фотографиями, – пообещал он.
– Нам сказали… – наконец произнес Лужнов, – здесь полно банд. Правда?
– Говорят, убивают, – Таманцев пожал плечами, – но мы не видели.
Лужнов держал автомат наизготове, время от времени утыкаясь стволом в спину Таманцеву.
– Поставьте на предохранитель, – посоветовал ему Алехин и улыбнулся. – Вы летчик?
– Летчик, – покраснев, подтвердил Лужнов и сдвинул шишечку.
– Восемьдесят семь боевых вылетов, – сказал за него Фомченко. – Комиссован после ранения. Как и я, грешный…
«Вот так… Восемьдесят семь боевых вылетов, а автомата, возможно, в руках не держал. Летчики… Ладно, скажи спасибо, что этих дали».
Они вышли к всполью и все четверо встали за кустами. На поле, метрах в двухстах от них, виднелся добротный дом с мансардой, левее – две бедноватые хаты, за ними зловеще чернел лес.
– Это дом Павловских, – показал Алехин.
– Он заколочен, – заметил Таманцев.
– Да… Сам хозяин, Павловский-старший, арестован как фольксдойче… Сидит в Лиде, – объяснил Алехин Фомченко и Лужнову. – В меньшей хате, – Алехин указал рукой, – проживает Юлия Антонюк.
– А это кто? – нетерпеливо осведомился Таманцев.
– Сирота… Она с детства в услужении у Павловских; то ли батрачка, то ли служанка – не поймешь. Имеет дочку полутора лет.
– От кого? – спросил Таманцев.
– Поговаривают, что от немца, но я думаю иначе… Эта Юлия – родная сестра жены Свирида. Кстати, вон его хата…
– А кто это – Свирид? – вступился Фомченко.
– Приятель капитана, – с иронией заметил Таманцев. – Он и подарил нам Павловского.
– Вот именно… – улыбнулся Алехин и пояснил Фомченко: – Обездоленный человек, горбун.
– А тетка? – озабоченно спросил Таманцев. – У Казимира тут где-то есть родная тетка.
– Не здесь, а в Каменке… Я отдаю предпочтение Юлии. На две засады у нас просто нет сил.
– Нам-то все равно, где блох кормить – там или тут. – Таманцев сплюнул. – Только просветите. Не дайте помереть дурой! При чем тут Юлия? Почему Павловский должен появиться здесь?…
32. Алехин
Трудно