сутки, а кормили их один раз в день, причем суточный рацион состоял из 3–4 ложек запаренной ржи или половника несоленой, ржаной, постной похлебки и кусочка дохлой конины.
За несколько дней до наступления Красной армии немцы совсем перестали кормить пленных и обрекли их на голодную смерть. Почти все пленные страдали дизентерией. У многих были незажившие раны, но никакой медицинской помощи пленные не получали».
Я пропускаю один абзац и перехожу к следующему, где говорится об издевательствах над военнопленными.
«Немцы издевались над патриотическими чувствами советских военнопленных, принуждая их работать на строительстве немецких военных сооружений – рытье окопов, блиндажей, землянок, укрытий для военной техники. Гитлеровцы систематически унижали человеческое достоинство советских военнопленных, заставляли их вставать на колени перед немцами».
В акте отмечено, что Комиссия осматривала вещественные доказательства – орудия, которыми терзали советских военнопленных: кожаную плеть и кинжал, подобранный среди обезображенных трупов, с распространенным гитлеровским лозунгом «Блют унд Эре» («кровь и честь»).
В той обстановке, в которой был обнаружен кинжал, он дает полную возможность понять, что представляла собой германская «честь» и на какую «кровь» он был рассчитан…
Я представляю Суду за тем же № СССР-6в заявление французского военнопленного Эмиля Леже, солдата 43-го пехотного колониального полка, матрикул № 29.
В его заявлении лагерь в Раве-Русской («Шталаг-325») назван «знаменитым лагерем медленной смерти»…
Советское обвинение располагает значительным количеством материалов, изобличающих гитлеровских захватчиков и в других многочисленных преступлениях против военнопленных на территории Львовской области.
Мне кажется достаточным, если я оглашу выдержки из одного свидетельского показания Манусевича Д. Ш. и доложу вам, что это показание подтверждается показаниями еще двух свидетелей: свидетеля Аша Ф. Г. и Хамайдеса Г. Ю. Все три документа я предъявляю вам тоже под № СССР-6в.
Свидетели Манусевич, Аш и Хамайдес некоторое время работали в бригаде по сжиганию трупов людей, расстрелянных немцами в районе города Львова, и в частности в Лисеницких лагерях. Свидетель Манусевич показывает:
«После окончания сжигания трупов нас, „бригаду смерти“, ночью на автомашине привезли в Лисеницкий лес, против Львовского дрожжевого завода. Здесь, в лесу, было около 45 ям с трупами ранее расстрелянных на протяжении 1941–1942 гг. В ямах было от 500 до 3500 трупов. Были трупы солдат французской, бельгийской и русской армий, то есть военнопленных, а также были и мирные жители. Все военнопленные были похоронены в одежде. Поэтому во время выкапывания из ям я распознавал их по форме одежды, по знакам различия, по пуговицам, медалям и орденам, по ложкам и котелкам. Все это сжигалось после того, как трупы выкапывали. Таким же путем, как и в Яновском лагере, на месте ям сеялась трава, садили деревья, пеньки срубленных деревьев, с тем чтобы стереть